В Грузии после избрания Михаила Саакашвили новым президентом царит оптимизм. В оценках со стороны оптимизма меньше, а вопросов больше. Получится ли у Саакашвили то, что не получилось у Шеварднадзе? Создадут ли грузины устойчивое, экономически состоятельное государство?

Поражение прежнего режима предопределил провал в экономике. С экономикой связана и судьба новых лидеров. Знаменем перемен, главным средством от экономических бед стала борьба с коррупцией. Какой-то результат в первое время антикоррупционные меры принесут. Будет легче собирать налоги, пресекать контрабанду и наполнять бюджет. Сомнительно, однако, что коррупция в Грузии не сможет впоследствии отвоевать часть утраченных позиций. Как выстраивать экономику Грузии? На каких направлениях сосредоточить основные усилия? Эти вопросы отодвинуты в тень.

Удивительно, но в Тбилиси как будто не замечают, сколь тяжкий урон нанесла стране неверно сформулированная Шеварднадзе стратегия экономического развития с упором на транзитную роль страны. Главными ее задачами объявлялись строительство «великого шелкового пути», прокладка нефте-и газопроводов. Грузия расположена так, что не использовать ее выигрышного географического положения было бы крупной ошибкой. Однако еще большей ошибкой оказался акцент на перевозку грузов, которых мало, и на транспортировку нефти, для которой еще не построен трубопровод из Баку через Тбилиси в турецкий порт Джейхан на Средиземном море.

Страну, лишенную существенных природных ресурсов, выручит только восстановление производства и тяжелый труд. Но фанфары, гремевшие целое десятилетие во славу будущего «шелкового пути», расхолаживали общество, настраивали людей не на работу, а на ожидание западной помощи. В Грузии и на Западе принято изображать Россию этаким супостатом нефтепровода Баку--Тбилиси--Джейхан. Разумеется, Россию не радует этот маршрут, выбранный по политическим причинам. Но козней против нефтепровода Россия не строила. Они лишь сняли бы с Шеварднадзе ответственность за провал в экономике.

Пока неясно, отодвинут ли новые лидеры нефтепроводную тему туда, где она и должна находиться, -- среди важных, но все-таки не решающих экономических вопросов. Каспийская нефть, а вместе с ней нефтепровод Баку--Тбилиси--Джейхан -- один из главных интересов США в регионе. Жизнь требует, однако, первоочередного внимания к развитию предпринимательства, которое неотвратимо завязывает Грузию на Россию.

Неверно, будто без России Грузия не выживет. С большим трудом, но выживет. Страна никогда не знала голода. И все-таки Грузия после обретения независимости без России еще не жила. Помощь Запада, особенно США, была значительной. Но Грузия просуществовала все эти годы, буквально прислонившись к России. 15--20% ее населения переехало к нам, что существенно снизило социальную напряженность. Денежные потоки из России во много раз превышали объем западного финансирования и помогали гораздо эффективнее, ибо шли преимущественно в семейные бюджеты. Западная же помощь направлялась в госбюджет и разворовывалась.

Судя по выступлениям Саакашвили, в Тбилиси понимают значение России. Проблема в том, что политически, идеологически и в военном отношении Грузия находится на орбите США, ЕС, НАТО, а экономически, в сфере культуры и человеческих отношений, -- на орбите России. Если сближение России и США продолжится, то острых проблем для Грузии в отношениях с Россией возникать не будет. Пока они есть. На переднем плане у новых грузинских лидеров -- вывод российских военных баз из Батуми и Ахалкалаки в довольно сжатые сроки. Этот вопрос, что характерно, ставится вопреки настроениям армянского населения Джавахетии, вопреки мнению аджарцев, без учета того, что базы обеспечивают работой значительную часть местного населения. То есть, черпая средства из России, грузинские руководители создают для нее экономические проблемы: вывод баз -- дело дорогостоящее и требующее времени, а как раз этого времени Тбилиси не хочет нам оставить. Сможет ли Саакашвили считаться с интересами России не меньше, чем с интересами западных государств?

Россия озабочена общей неустойчивостью положения в Грузии. Конечно, те, кто называет главу грузинского государства «президентом проспекта Руставели», пользуются ошибочной гиперболой. Степень единства Грузии выше, чем ее рисуют иные наши комментаторы. И все же существует историческое клише грузинской раздробленности, которое дает о себе знать в трудные времена. Складывается впечатление, что как Шеварднадзе, так и Саакашвили не вполне это осознают. Шеварднадзе не понимал, что к тяжелым последствиям войны нельзя добавлять еще и экономическую блокаду Абхазии, это грузин и абхазов не сблизит. Да и состояние экономической полуразрухи, в которое он вверг Грузию, -- это фактор, работающий на раздробленность страны. Саакашвили же не видит, что пока он мирно не наладит контакта с Батуми, о доверии к нему в Сухуми и Цхинвали можно и не заикаться. Шеварднадзе трижды -- в 1992--1993, в 1998 и в 2001 годах -- пытался решить абхазскую проблему силой. Итогом стала перманентная дестабилизация Грузии, беспокоящая Россию. Понял ли Саакашвили, что эта дорога не ведет к храму, где могут сойтись вместе грузины, абхазы и осетины?