Законность одной из технологий корпоративного шантажа начал вчера рассматривать Конституционный суд. 30 миноритарных акционеров оспаривают в суде положения закона «Об акционерных обществах», позволяющие принудительно изымать у акционеров дробные акции.

Процесс был инициирован по запросу Октябрьского районного суда города Пензы и жалобам миноритарных акционеров различных компаний, в том числе ОАО "Юганскнефтегаз", "Самотлорнефтегаз" и "Самаранефтегаз". К жалобам присоединилась также пострадавшая в результате дробления акций компания Cadet Isteblishment из Лихтенштейна. Выступая в роли миноритария Нижневартовского нефтегазодобывающего предприятия (ННП), она потеряла акции в результате присоединения ННП к ТНК, получив взамен денежную компенсацию.

Такие сделки в отечественной практике акционерных отношений не редкость. Чтобы избавиться от нежелательного акционера, ЗАО или ОАО проводили консолидацию акций (некое количество акций старого выпуска конвертируется в одну акцию нового), а затем собрание принимало решение о выкупе образовавшихся дробных акций по цене, определенной советом директоров. Подобным путем из АО выдавливались неудобные акционеры.

Заявители в суде отстаивали свою позицию, ссылаясь на ст. 35 Конституции РФ, которая говорит, что «право частной собственности охраняется законом. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения». При этом, как заявляли истцы, стоимость выкупа акций была намеренно занижена акционером, контролирующим эмитента.

Свое желание восстановить справедливость миноритарии объясняют тем, что в случае вынесения судом решения в их пользу это позволит им хотя бы теоретически повернуть некоторые проведенные компаниями сделки в обратную сторону. Подобные намерения напрягли правительство (и крупные компании, наверняка выразившие правительству свою обеспокоенность). Именно подобные «поиски правды» миноритарных акционеров не раз приводили к скандальным последствиям. Среди примеров -- смена миноритариями аэропорта Толмачево руководства компании, препятствие мелкими акционерами допэмиссии акций Сбербанка, необходимой для соблюдения нормативов ЦБ, попытка преднамеренного банкротства «Уралбурмаша». Самое громкое в этом ряду дело было связано с иском некой гражданки Егоровой к ЛУКОЙЛу, остановившей на несколько дней прокачку лукойловской нефти.

На защиту позиции правительства и крупного бизнеса в КС направили известного адвоката Михаила Барщевского, а законодатели делегировали не менее известного главу комитета по собственности Виктора Плескачевского. По мнению оппонентов истцов, консолидация и укрупнение акций -- мировая практика, а с защитой прав миноритариев в свое время «перестарались». Единственное, в чем истцы и их оппоненты сошлись во мнении, так это в том, что выкупная цена акций действительно часто занижается.

В любом случае, какое бы решение о принудительном выкупе не принял через месяц суд, что делать с первопричиной проблемы, дробными акциями, остается неясным. По мнению экспертов, определение «дробные акции» юридической чистотой не отличается. По словам адвоката Московской коллегии адвокатов «ФБК-Право» Петра Достовалова, «если есть объект гражданского права в виде акции, то раздел этого объекта можно сравнить лишь с попыткой разделить 100 рублей, разорвав купюру на мелкие части. Но в любом случае, при выкупе этих дробей желательно обращаться к независимым оценщикам. Причем не обязательно, что цена выкупа занижена, иногда исходя из корпоративной политики ее завышают, чтобы не дразнить медведей. Однозначно оценить справедливость выкупной цены трудно, так как она зависит от цены активов, дивидендной политики и других факторов».

При этом под дробными акциями закон понимает части акций, которые образуются в результате целого ряда корпоративных действий, не обязательно злонамеренной консолидации. Чтобы как-то выйти из этой ситуации, по мнению ведущего юрисконсульта "БДО Юникон» Владимира Воинова, «в закон было включено магическое слово «выкуп», так как на интуитивном уровне законодатель понимал, что одному акционеру не может принадлежать часть акции». Однако дальше логика закона пробуксовывает, «законодательство исходит из того, что дробные акции как ценные бумаги, закрепляющие права участников акционерного общества, не существуют, однако выкупу принадлежат именно они, а не акции, которые имелись у акционера до момента консолидации», -- говорит эксперт.