Нет занятия более неблагодарного, чем описывать волшебные офорты славнейшего Жака Калло в сухом остатке газетных строк. Мастер литературных фантасмагорий Эрнст Теодор Амадей Гофман называл этого французского гравера эпохи барокко «дерзновенным искусником», в каждом своем офорте оживляющим тысячи и тысячи образов, сверкающих наиестественнейшими красками. В самой известной композиции Калло, «Ярмарка в Импрунете» (1619--1620), его младший современник, художник Давид Тенирс Младший, насчитал 1138 фигур людей. И в этой грандиозной панораме ни одна фигурка не обижена, не ущемлена в правах. Даже кошки, дворовые псы и голуби допущены кавалером гравировальной иглы на общий праздник жизни. Из тысячи крошечных (в лупу не разглядеть) эпизодов, жанровых сценок ярмарки собирается такой грандиозный эпос, такое кино, что все три серии «Властелина колец» покажутся короткометражкой! Эх, да что там говорить... Лучше -- желательно не один раз -- увидеть!

На выставке представлены офорты Калло, посвященные театру. Куратор экспозиции и автор прекрасного каталога Наталия Веденеева считает обращение Калло к теме театра закономерным. Родившийся во французском Нанси, художник с 15 лет (с 1608 года) живет в Италии, берет уроки у итальянских мастеров, сначала в Риме, затем во Флоренции. Во Флоренции Калло работает совместно с архитектором французского происхождения, оформителем придворных празднеств Джулио Париджи. Калло тоже поступает на службу (сначала к флорентийскому герцогу Козимо II Медичи, затем к герцогу Лотарингскому Карлу IV в родном Нанси) и тоже с усердием оформляет господский досуг.

Вот стоим мы сейчас перед запечатленными Калло герцогскими празднествами. Варежки раззявили от изумления и восторга. Забавляемся пластикой любимых Калло персонажей комедии дель арте, их очками, носами, бубенцами и бородавками, дивимся вывихнутым карликам, горбунам, подсчитываем дохлых крыс на спине у крысолова с афишей. Балдеем. И тут вдруг конфузливо замечаем, что нашу восторженную мимику передразнивают не только населяющие офорты бурлескные паяцы, но и по-особому гримасничающее в листах Калло вселенское пространство. Мы стоим разинув рот. А напротив вывалил язык -- овальную сцену с танцующими театральный зал Уффици, где разыгрываются «Интермедии», приуроченные к бракосочетанию герцога Мантуанского Фердинандо Гонзага и сестры Козимо II Медичи Екатерины. Мы губки вытянули, и к нашим услугам мир, раскатанный трубочкой в картуше для веера. Мы ахаем, и перед нами просиявшие в счастливой улыбке сценографического апофеоза триумфальные колоннады и арки.

Наверное, чтобы по достоинству оценить гений Калло, недостаточно вспомнить хрестоматийное «Весь мир -- театр». Своим творчеством художник мысль уточнил: мир не мир, театр не театр, если без внимания остается обвенчавшая их госпожа Импровизация.