«Новый мир» (№4) продолжает публикацию книги Александра Солженицына «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания» (первая часть -- «Новый мир», 1998, №№9, 11, 1999, №2; вторая часть -- 2000, №9; начало третьей части -- 2000, №12; обещано продолжение). Теперь речь идет о 1982--1987 годах. В главе 11 -- «Испытание пошлостью» -- рассказывается о судебных тяжбах, связанных с книгой Флегона и его антисолженицынскими провокациями, о том, как задумывалась книга Майкла Скэммела о Солженицыне и какой она получилась; Солженицын касается истории своего расхождения с другом по шарашке Львом Копелевым, отвечает на выпады Синявского, любопытно характеризует роман Войновича «Москва 2042»:

«Книга о будущем Советского Союза повторяет Оруэлла робко, и советский мир подан не смешно -- но неплоха небрежность повествования в сочетании с динамичным сюжетом. А что касается меня (гвоздь замысла), то во вводной описательной части кое-где она и весела, забавно видеть свое смешное и в самой злой карикатуре, да вот недотяг: не нашлось у Войновича самостоятельной живой находки, покатил все в том же гремливом шарабане: что я страшно-ужасный вождь нависающего над миром русского национализма. В резких сатирических чертах обсмеяна наша замкнутая вермонтская жизнь, что ж, посмеемся вместе, хотя обуродил меня за край. Что Войновичу удалось -- это создать у читателей иллюзию, что он-таки был у меня в Вермонте, пишет с натуры, -- кто ж искуражится сочинить такое от копыт до перышек? Еще долго называли его «достоверным свидетелем» моей жизни в Вермонте. (А мы с ним даже и не знакомы, не разговаривали никогда.)».

С особенным интересом читается глава 13 -- «Теплый ветерок», где Солженицын рассказывает о том, как воспринимались им первые вести об изменениях (не то мнимых, не то реальных) в СССР (начало перестройки). Описание лета 1987 года синхронно событиям и авторским переживаниям: «Допустит ли Бог вернуться на родину? допустит ли послужить? И -- в момент ли нового ее крушения или великого устроения?

«Новый мир» (№4) продолжает публикацию книги Александра Солженицына «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания» (первая часть -- «Новый мир», 1998, №№9, 11, 1999, №2; вторая часть -- 2000, №9; начало третьей части -- 2000, №12; обещано продолжение). Теперь речь идет о 1982--1987 годах. В главе 11 -- «Испытание пошлостью» -- рассказывается о судебных тяжбах, связанных с книгой Флегона и его антисолженицынскими провокациями, о том, как задумывалась книга Майкла Скэммела о Солженицыне и какой она получилась; Солженицын касается истории своего расхождения с другом по шарашке Львом Копелевым, отвечает на выпады Синявского, любопытно характеризует роман Войновича «Москва 2042»:

«Книга о будущем Советского Союза повторяет Оруэлла робко, и советский мир подан не смешно -- но неплоха небрежность повествования в сочетании с динамичным сюжетом. А что касается меня (гвоздь замысла), то во вводной описательной части кое-где она и весела, забавно видеть свое смешное и в самой злой карикатуре, да вот недотяг: не нашлось у Войновича самостоятельной живой находки, покатил все в том же гремливом шарабане: что я страшно-ужасный вождь нависающего над миром русского национализма. В резких сатирических чертах обсмеяна наша замкнутая вермонтская жизнь, что ж, посмеемся вместе, хотя обуродил меня за край. Что Войновичу удалось -- это создать у читателей иллюзию, что он-таки был у меня в Вермонте, пишет с натуры, -- кто ж искуражится сочинить такое от копыт до перышек? Еще долго называли его «достоверным свидетелем» моей жизни в Вермонте. (А мы с ним даже и не знакомы, не разговаривали никогда.)».

С особенным интересом читается глава 13 -- «Теплый ветерок», где Солженицын рассказывает о том, как воспринимались им первые вести об изменениях (не то мнимых, не то реальных) в СССР (начало перестройки). Описание лета 1987 года синхронно событиям и авторским переживаниям: «Допустит ли Бог вернуться на родину? допустит ли послужить? И -- в момент ли нового ее крушения или великого устроения?