В ближайшие дни ЦИК Грузии обнародует окончательные итоги состоявшихся 4 января президентских выборов. Некоторая заминка (официальные данные планировалось опубликовать вчера) вызвана тем, что из-за непогоды в Кодорском ущелье -- единственном подконтрольном Тбилиси регионе Абхазии -- голосование состоялось лишь 11 января. Тем не менее инаугурация нового президента Михаила Саакашвили уже назначена на 25 января. В этот день Нино Бурджанадзе покинет президентский кабинет и вернется на должность председателя парламента. Исполняющая обязанности президента Грузии Нино БУРДЖАНАДЗЕ ответила на вопросы собственного корреспондента газеты «Время новостей» в Тбилиси Михаила ВИГНАНСКОГО.

-- На инаугурацию нового президента Грузии Михаила Саакашвили США присылают госсекретаря Колина Пауэлла. Уже известно, кто будет представлять Россию?

-- Прежде всего, мы очень высоко ценим, что приезжает Пауэлл. Это серьезный знак того, насколько США позитивно относятся к Грузии, к ее народу, к тому выбору, который этот народ сделал. Что касается Москвы, думаю, тоже будет достаточно высокопоставленная делегация. Но пока точно не могу сказать, кто именно, это обсуждается.

-- Эдуарда Шеварднадзе на этой церемонии не будет?

-- Ситуация неординарная: это не инаугурация после очередных выборов. Произошла не просто смена власти, произошла революция, пусть даже «революция роз». Значит, это правильно, что его не будет.

-- Вы с бывшим президентом поддерживаете контакты?

-- Дважды говорили по телефону. Это было связано с поездкой в Баку на похороны Гейдара Алиева. Еще виделись в патриархии накануне Рождества. Честно говоря, большого желания общаться нет. В последнее время им были допущены очень серьезные ошибки.

-- Что сейчас самое важное для новых властей Грузии?

-- Главная задача -- оправдать доверие народа. Очень хотелось бы надеяться, что мы сможем это сделать. Сможем противостоять коррупции, управлять государством, которое практически не управлялось. Сможем улучшить экономическую и социальную ситуацию, инвестиционный климат. Наконец, решить важнейшую тему конфликтов.

-- Еще вы собирались выучить абхазский язык.

-- Такое желание было и остается. Но к сожалению, сейчас у меня мало времени. В будущем высшее руководство государства в каком-то объеме должно знать абхазский язык, чтобы этим еще раз подчеркнуть, что мы их уважаем, ценим, что они равноправные наши граждане. Я готова участвовать в переговорах в любом формате. Во время моего президентства я высказывала желание побывать в Сухуми и Цхинвали, чтобы показать: что-то плохое закончилось и что-то хорошее должно начаться. К сожалению, абхазское руководство отказалось от такой идеи.

-- Это правда, что вы сказали: «Если в Абхазии и Южной Осетии снова будут воевать, то и мои сыновья примут в этом участие»?

-- Я сказала, что сделаю все для мирного решения этих проблем. Как любой нормальный человек и как мать я не хочу войны. Там живут наши сограждане. Трагическая история не должна повториться. Но если война станет единственной возможностью восстановить целостность нашей родины, то мои сыновья не будут прятаться и оба пойдут воевать.

-- В период вашего руководства страной вы посетили Москву. Какие впечатления?

-- Это был абсолютно четкий жест и знак того, насколько важное значение в Грузии придают улучшению отношений с Россией. Я очень благодарна президенту Владимиру Путину за предоставленную возможность приехать и встретиться. Это был очень серьезный жест с его стороны. Как правило, в дипломатической практике такого не происходит -- чтобы за десять дней до выборов приглашать действующего президента, который не собирается баллотироваться. Встреча с Путиным получилась очень откровенной и конструктивной, и я надеюсь, что в ближайшем будущем мы сможем установить новые взаимовыгодные отношения. Я также поняла, что Путин намного более человечен и откровенен, честен, чем это кажется на экранах телевизоров. Я его пригласила покататься на лыжах на наш курорт в Гудаури.

-- Что он ответил?

-- Поинтересовался длиной трассы, высотой -- как истинный лыжник. Сказал, что, наверное, когда-нибудь приедет.

-- Вы же стрелять любите. Пригласили бы его посоревноваться на стрельбище.

-- Ну, я предпочла более мирные предложения. Тем более что уверена: он стреляет не хуже меня.

-- Про музыку поговорили? Вы ведь известная поклонница Элвиса Пресли?

-- Нет, не успели. Если приедет покататься, то поговорим не только о политике. Элвис -- это была моя детская любовь. Я была абсолютно влюблена. Собирала фото, пластинки. Очень переживала, когда он умер. Ну как обычно бывает у девочек 13--14 лет. Я до сих пор к нему неравнодушна. Когда его показывают по телевидению, вся моя семья, особенно муж, немного с иронией зовут меня -- вот, мол, твой возлюбленный, посмотри. Но вообще-то всегда я больше любила классическую музыку.

-- Вы ведь учились в МГУ. Что для вас лично Москва, Россия?

-- Очень многое. Люблю русскую культуру, литературу, театр. Русская культура мне очень близка. Поэтому вдвойне и втройне обидно, когда у нас так много общего духовно, религия одна, но столько существует проблем. Культура, духовная близость должны помочь нам преодолеть временные преграды.

-- Незадолго до ноябрьских парламентских выборов оппозиция назвала вас российским агентом и потребовала от госбезопасности расследовать ваши связи в Москве. Чем все закончилось?

-- Дело закрыто за неимением доказательств и фактов. Это было мерзко со стороны наших политических оппонентов. Пусть это останется на их совести.

-- Какое место занимает Россия во внешнеполитическом курсе нового руководства Грузии?

-- Наш курс на запад, евроатлантические структуры, на стратегическое партнерство с США остается неизменным. Но это не означает, что нашим приоритетом не является улучшение отношений с Россией, добрососедство.

-- За выводом российских военных баз не последует приглашение натовских?

-- Так вопрос не стоит. Даже когда недавно приезжал министр обороны США Дональд Рамсфелд, американцы не ставили вопрос о размещении своих баз в Грузии. У них совершенно другая стратегия развития сотрудничества с нами. Я абсолютно уверена, что вывод российских баз с территории Грузии только улучшит грузино-российские отношения, сделает их глубже, взаимовыгоднее. Ведь с военной точки зрения эти базы России не нужны, что признают и российские военные, и наши. Значит, это нужно для политических целей. Поэтому и возникает здесь вопросительный знак.

Надо вообще постараться снять в наших отношениях такие знаки. Россия должна знать, на что мы можем согласиться, на что -- нет. Есть масса точек для соприкосновения, активного сотрудничества. И есть что-то такое, что мы пока должны отодвинуть и оставить открытым. Просто нужно сесть и честно, четко, с учетом взаимных интересов, постараться разобраться. Меньше чем за месяц наш министр иностранных дел Тедо Джапаридзе дважды посещал Москву -- это ведь тоже показатель.

-- У вас есть представление о том, что делать с визами?

-- Визы -- это из тех моментов, когда Россия сама себя вытесняла из Грузии. Абсолютно ясно, что ни один боевик не встанет в очередь за визами. Нужно аннулировать визовой режим или, по крайней мере, облегчить его. Но сам факт, что Россия ввела визовой режим для всей Грузии, в то время как на самых нестабильных и неконтролируемых территориях, Абхазии и Южной Осетии, оставила окна, это тоже было знаковым. Между прочим, сейчас с Аджарией также существует облегченный визовой режим, а ведь там объявлен режим ЧП. Но Россия считает, что самыми спокойными регионами являются именно эти три автономных образования. Это неверно, такие шаги отодвигают нас друг от друга. Или взять массовое предоставление российского гражданства в Абхазии и Южной Осетии. Ведь ясно, на что это рассчитано. Естественно, мы не можем закрывать на это глаза. Раньше у меня было такое ощущение, даст бог, оно останется в прошлом, что в России грузинской проблематикой занимались люди, которые или не знали нашу специфику, или руководствовались принципом: чем хуже -- тем лучше.

-- Но согласитесь, что та же проблема Панкисского ущелья не могла не волновать Россию.

-- Любое государство должно быть уверено, что от соседей не исходит опасность. Панкиси совершенно справедливо волновало российскую сторону. Но проблема была преувеличена. Говорили, что из Панкиси в Чечню перебрасывается тяжелая техника. Нужно просто посмотреть на карту или разок облететь ущелье и участок границы, чтобы понять, что не только оружие не перевезти, но и пешком пройти очень сложно, в особенности зимой. Эти боевики в Панкиси появились потому, что их вытолкнули российские войска, специально в направлении Грузии оставили коридор. Наша ошибка была в том, что мы отрицали присутствие боевиков. Сейчас панкисской проблемы не существует. Наши и российские пограничники, представители МВД и МГБ сотрудничают, и мы окончательно решим этот вопрос.

-- В Москве не могли пропустить и демонстративный визит Березовского в Тбилиси...

-- Я сама была возмущена преступной халатностью наших пограничников. Мы специально вынесли эту проблему на заседание Совета национальной безопасности, наказали двух высокопоставленных чиновников пограндепартамента, уволив их из рядов погранвойск. Если мы хотим, чтобы государство было государством, то такие просчеты не должны иметь место.

-- Скажите, что требует от новых властей Грузии Запад в обмен на моральную и материальную поддержку?

-- Запад никогда от нас ничего не требовал, кроме борьбы с коррупцией и строительства нормального государства. Главный интерес Запада -- иметь на Кавказе стабильное, демократическое государство. Именно из-за высокого уровня коррупции Грузия попала в бедственное положение.

-- Грузия просит различные страны заморозить счета чиновников. До раскулачивания в стране дело не дойдет?

-- Нет, мы демократическое, нормальное государство. Будем все делать в рамках цивилизованных стандартов и законов.

-- Скажите, когда вы собираете «тройку» и что-то решаете, мужчины -- Михаил Саакашвили и Зураб Жвания -- как-то давят на вас?

-- Они знают, что любая попытка оказать на меня давление вызовет обратную реакцию. Мы друзья и единомышленники. У нас бывают разные взгляды, но побеждает тот, у кого самые правильные аргументы. Я не привыкла к неравноправию, нигде, никогда и ни в чем этого не допущу.

-- Скоро вам предстоит покинуть кабинет президента...

-- Сделаю это с огромным облегчением. Дни считаю.

-- Рядом с вашим рабочим столом розы. Это символ грузинской революции?

-- Я всегда любила розы и фиалки. Розы мне с самого начала дарил муж. Его букет можно было узнать среди сотни других. Теперь это уже и символ.