Вчера российский МИД заявил о желании открыть в Тирасполе генконсульство для «полноценного консульского обслуживания населения региона». По словам представителя МИДа Александра Яковенко, речь идет прежде всего о проживающих в Приднестровье российских гражданах, численность которых превышает 60 тыс. человек. Глава непризнанной республики Игорь Смирнов также требует открыть в Приднестровье консульство России. Однако, по его словам, против этого выступает Кишинев, не допускающий рассмотрение этого вопроса до урегулирования приднестровского конфликта. Но как будет развиваться диалог Кишинева и Тирасполя после отказа президента Владимира Воронина подписать предложенный Россией план приднестровского урегулирования? Влиятельные эксперты из Тирасполя говорили, что решение проблемы «отложено на многие годы», а «пауза в переговорах с Кишиневом может затянуться надолго». О перспективах возобновления конструктивного общения с Кишиневом нашей газете рассказал министр иностранных дел непризнанной республики Валерий ЛИЦКАЙ.

-- Почему Кишинев в последний момент отказался подписать предложенный россиянами меморандум?

-- Кишинев сейчас отвлекает внимание публики, драматизируя последние события. Там ссылаются на некие неприемлемые положения меморандума, телефонные звонки западных деятелей, запоздалые толпы протестующих на площади. В действительности один и тот же товар там хотели продать дважды -- тому, кто больше заплатит. Шел длительный торг. Владимир Воронин сорвал банк и получил дивиденды -- политические, дипломатические, экономические в виде 35 млн долл., вдруг предоставленных Кишиневу Всемирным банком. Очевидно, г-н Воронин полагает также, что он обеспечил себе преимущества в переговорном процессе и может теперь ужесточить требования к Приднестровью. Однако нельзя закрутить гайки в рухнувшей конструкции. Существовавший до сих пор переговорный механизм разрушен Кишиневом. И теперь сторонам предстоят непростые консультации по возрождению договорной деятельности.

-- В течение 2004 года, то есть до следующих парламентских выборов в Молдавии, можно ли успеть добиться утверждения необходимых итоговых документов по приднестровскому урегулированию?

-- Мы дважды честно пытались это сделать. Сначала Тирасполь поддержал инициативу молдавского президента по совместной разработке новой конституции федеративного государства, затем -- предложенный Москвой меморандум. Оба этих проекта предполагали конкретные сроки реализации. Они были сорваны усилиями молдавской стороны, потратившей, к примеру, три месяца на препирательства по регламенту работы Совместной конституционной комиссии. Поломав все предыдущие договоренности, Кишинев должен был бы предложить какую-то альтернативу. И вроде бы Владимир Воронин пообещал представить некий новый проект. Но прошло уже две недели, а он так и не предъявлен публике. Возможно, Кишинев пытается сейчас согласовать свой план с Западом, а это процедура длинная. Там не привыкли работать в условиях форсмажора.

-- ЕС и США весной этого года ввели санкции по отношению к приднестровским лидерам, запретив им въезд на свои территории. Способен ли Запад вынудить Тирасполь согласиться с новыми предложениями Кишинева?

-- Сразу уточню, что санкции в отношении Тирасполя были введены отнюдь не из-за срыва переговорного процесса. Он как раз тогда набирал обороты при активном нашем участии. И когда мы попросили разъяснить, почему, собственно, так вышло, в ответ все только разводили руками, ссылаясь на известную западную бюрократию и длительное принятие решений. Если уж Запад и будет поддерживать какой-то проект, то не кишиневский, а свой. Как нам известно, некоторые наработки тамошних экспертов уже категорически отвергаются молдавской стороной. Владимир Воронин продемонстрировал свою неспособность договариваться, после этого трудно рассчитывать на то, что в последнюю минуту он вновь не откажется подписать проект, на этот раз подготовленный западными партнерами.

-- Возможно ли осуществление в Приднестровье международной миротворческой акции под эгидой западных структур?

-- Послушайте, какая может быть миротворческая акция, если у нас войны нет уже более десяти лет. При содействии российского миротворческого контингента в регионе успешно поддерживается стабильный мир. Предложение Москвы о проведении здесь военно-гарантийной операции гораздо более уместно и конструктивно. Тем более что россияне серьезно поработали и накопили определенный опыт в этой сфере, в том числе в Таджикистане и Киргизии.

-- Каких дальнейших шагов следует ожидать от Москвы?

-- На недавнем саммите министров иностранных дел ОБСЕ в Маастрихте российской делегации попытались навязать такой порядок: сначала Москва вывозит военное имущество и выводит воинский контингент из Приднестровья, после чего западные государства обещают ратифицировать Договор по обычным вооружениям в Европе, свою часть обязательств по которому россияне досрочно уже выполнили. Однако в Маастрихте впервые представители России жестко противостояли давлению Запада. И в самом деле, почему они должны спешно бежать отсюда? Когда американцы, например, свои военные базы сворачивают за 10--15 лет. В перспективе, думаю, и для россиян логично было бы установить разумные сроки пребывания здесь своих подразделений в рамках предстоящей военно-гарантийной операции.

У России сегодня наличествуют конкретные устремления и твердая политическая воля. Имеется также механизм реализации поставленных целей. Задействованный в истории с меморандумом, он отнюдь не потерял свою работоспособность. Меморандум -- всего лишь эпизод. Неприятный, но зато позволивший выяснить, кто есть кто. Дальше, очевидно, будет что-то еще, какие-то новые проекты.