Вчера президент отправил в большое плавание закон о государственном регулировании внешнеторговой деятельности. Этот документ написан в полном соответствии с мировыми стандартами и совершенно необходим для вступления во Всемирную торговую организацию. И хотя пока никто не может сказать, когда мы вступим в ВТО и вступим ли вообще, закон все-таки принят. Его авторы из Министерства экономического развития уверены, что и внутри страны он окажется полезным. Особенно для участников внешнеторговой деятельности, которым новая версия закона предоставляет значительно больше прав.

В частности, отныне ни одно решение в области государственного регулирования внешнеторговой деятельности не может быть принято правительством без предварительных консультаций с операторами. Правда, из текста закона совершенно не ясно, насколько строго чиновники должны придерживаться взглядов бизнес-сообщества. И что делать бизнесменам в том случае, если правительство их чаяния проигнорировало. Тем более что закон дает чиновникам право накладывать ограничения на экспортно-импортные операции и вводить специальные протекционистские меры. Конечно, не по велению чиновничьей души, а только для поддержания равновесия платежного баланса, предотвращения угрозы сокращения валютных резервов, защиты экономических и политических интересов России. Также не совсем понятно, как правительство будет учитывать мнение бизнеса, если у разных компаний зачастую прямо противоположные интересы и общей точки зрения зачастую быть не может.

При этом закон предусматривает создание нового чиновничьего органа -- «предотгрузочной инспекции». Ее задача -- противодействовать предоставлению недостоверных сведений о товаре, в частности занижению таможенной стоимости. С одной стороны, новый орган будет защищать потребителей от недоброкачественного товара, но с другой -- у него есть все шансы превратиться в орган чиновничьего произвола. Вопрос о том, какие именно товары должны проходить через него, отдан на откуп правительству.

Так что, пока закон не начнет работать, дать однозначный ответ, чего он принесет больше -- вреда или пользы, -- практически невозможно. Остается уповать на мировой опыт, в соответствии с которым писался закон.