Балтийский университет танца возник словно бы случайно. Танцовщики из Силезского театра танца Мелисса Монтерос и Войцех Мочный покинули труппу знаменитого Яцека Люмински и, решив работать самостоятельно, обратились за поддержкой к директору Гданьского культурного центра, известному журналисту и театроведу Мачеку Новаку. Он к этому времени уже пытался создать инфраструктуру, что позволила бы независимым танцовщикам получать образование и строить репертуар: в наводненной амбициозными артистами Польше упорно не «заводились» хореографы. Новак решил их выращивать.

На базе Балтийского университета танца возникли фестиваль театров танца и две школы: летняя и зимняя. Власти города учредили стипендию для иностранных постановщиков, готовых работать в Польше. Появилась идея фестивальных премьер: в течение двух летних недель делается постановка, в случае удачи ее сохраняют. Так сложился «театр без крыши», без постоянного хореографа, но с фиксированной зарплатой и оригинальным репертуаром.

Первый опыт -- спектакль германо-израильского хореографа Ави Кайзера -- оказался настолько успешным, что эксперимент решили продолжить. В этом году на гданьский проект пригласили российского хореографа Татьяну Баганову, чью «Свадебку» один из коллег Новака увидел на «Золотой маске».

Балеты Кайзера («В теле») и Багановой («Попугай») показали в одной программе. Хореографы работали по-разному. Кайзер, предложив сварить на сцене настоящий суп из живых продуктов и параллельно распутать клубок любовных взаимоотношений, дал артистам полную свободу: они самовыражались, Кайзер отбирал и редактировал импровизации. Баганова инициативу уничтожала на корню, что совсем не в духе contemporary, где каждый танцовщик имеет право на автономию. Результатом стал компромисс. На радость публике и на горе хореографу почувствовавшие вкус к импровизации танцовщики расцветили минималистский текст Багановой всеми цветами радуги. Гротесковую притчу о птицах, копирующих людские повадки, независимые поляки решительно обалаганили. Будто сварили еще один супчик.

Гданьский эксперимент кажется утопией. На всем постсоветском пространстве танцовщики рвутся из-под «каблука» диктатора-хореографа. Все амбициозны и хотят самостоятельности. Но избавляясь от одних ограничений, тут же придумывают другие. Совсем как в багановском спектакле, где открытая дверца клетки не делает попугаев свободными.

Мачека Новака эти проблемы не пугают. Его дело -- провоцировать, сталкивать и предлагать разные модели: «Здесь нет танца ради танца. Что угодно, только не уютный, перфектный американский стиль. Мы предлагаем молодым людям разные варианты». Приоритетно на фестивале все, чему невозможно подражать, -- не техника и стиль, а новый подход к телу и движению.

Спектакль «Ворота» режиссера Лешека Мадзика (Пластический театр КUL из Люблина) -- прежде всего шедевр сценографии. Здесь работают не актеры и декорации, а свет и звук, сообщающие движение и жизнь любым объектам. Мадзик освобождает тело от рефлексии. Хореограф из Германии Марк Шичкарек заставляет его «вспомнить все». Спектакль «Дом -- мысли из-за границы» -- перенасыщенный цитатами постмодернистский текст, восстанавливающий танцевальный «пейзаж» родной хореографу Шотландии. Для Шарлотты Винсент («Физический театр», Великобритания) тело не мертвый объект, но и не сборник цитат и воспоминаний. В спектакле «Падая с высоты любви» гуттаперчевые танцовщики-атлеты испытывают его на прочность. Причем в экстремальных условиях. С животной ловкостью прыгают и падают с рискованных поверхностей, окатывают друг друга ледяной водой, отчаянно дерутся и разводят в зале тошнотворный запах, в приступе внезапной ярости размазывая по полу куриные яйца.

Будить таланты в следующем году пригласили Теро Сааринена. Финский танцовщик и хореограф, показавший на фестивале композицию Каролин Карлсон «Человек в комнате» и собственную работу UN-DO, -- исполнитель новой формации. Универсал и хамелеон. Для Сааринена не существует «чужих» текстов. Широчайшая образованность и уникальная одаренность позволяют ему настраивать свое тело на стиль любого хореографа. Без ущерба для индивидуальности. В пробирке, конечно, таких не выращивают, но общение с этим артистом безусловно полезно.