Сегодня и завтра в Санкт-Петербурге будут говорить только о российско-германских отношениях. В город на Неве прибывает представительный десант немецких специалистов и политиков во главе с канцлером Герхардом Шредером. Говорить он со своим российским визави Владимиром Путиным будет о разном, но в основном о неприятном -- о долгах. В Санкт-Петербурге стороны надеются добиться существенного продвижения, по крайней мере по одному из долговых вопросов, -- о долгах бывшего СССР бывшему ГДР. Это 13 млрд марок, на которых Берлин и Москва надеются опробовать новую схему -- «долги в обмен на инвестиции». Из чего же сложились эти самые 13 млрд долга одного несуществующего государства другому?

В самом центре бывшей столицы ГДР в одном из ресторанчиков на Александерплац корреспондент газеты «Время новостей» встретился с двумя бывшими высокопоставленными деятелями Восточной Германии, которые отвечали за экономическое сотрудничество двух стран. Один из них -- профессор Ойген Фауде, в прошлом -- завкафедрой основных вопросов экономического сотрудничества в рамках СЭВ Высшей школы экономики. Другой был одним из высших чиновников министерства внешней торговли. По причинам личного свойства он пожелал остаться неназванным. Будем называть его попросту Экспертом.

Начнем с того, что те самые долги были номинированы в никогда не существовавшей реально валюте -- переводном рубле. Что это такое? «Давайте вспомним, -- говорит Эксперт, -- что СЭВ создавался в политически тяжелом для соцлагеря 1956 году, когда в Польше вспыхнуло восстание горняков. Новой организации была нужна своя валюта, расчетно-учетная единица. Таковой должен был стать рубль. Но не простой советский -- ведь он свободно не продавался и не покупался, а переводной, который существовал лишь на бумаге. Переводной рубль, подобие клиринговой валюты, должен был выступать посредником в потоке товарооборота между соцстранами. Идея сама по себе была не так уж и дурна: с его помощью, скажем, у восточных немцев должна была появиться возможность приобрести что-то, например в Румынии, на те средства, что они заработали, допустим, в Болгарии. По тем временам ничего необычного в этом не было. Даже ФРГ после войны потребовалось 15 лет для начала осуществления внешней торговли в конвертируемой валюте». Около 80% всех внешнеторговых сделок в первые послевоенные десятилетия осуществлялось по клирингу.

«Бабки» в торговле между СССР и ГДР были подбиты в 1990 году: Госбанк СССР и государственный Бундесбанк ФРГ совместными усилиями вывели сальдо по состоянию взаимных расчетов между Москвой и Восточным Берлином на 31 декабря 1990 года. Результаты этого труда Бундесбанк официально выпустил для всеобщего ознакомления лишь в августе 1999 года в брошюре «Торговый баланс ГДР с 1975 по 1989 гг.». Что наводит на мысль о том, будто в свое время публикация этих данных для кого-то была нежелательна.

По состоянию на 1989 год «братские социалистические страны» были должны ГДР несколько более 6 млрд валютных марок, половина приходилась на долю Москвы. Это был наивысший уровень советского долга Восточной Германии за 1975--1989 гг. «Начиная с 1987 года, -- говорит профессор Фауде, -- советское руководство вопреки логике, казалось, предприняло все для того, чтобы как можно больше задолжать своему главному торговому партнеру -- ГДР». По словам Эксперта, начиная с 1987 года, СССР оказывался все более неспособным выполнять обязательства по поставкам, главным образом сырьевым, в ГДР. А к экспорту из ГДР Советский Союз начал относиться все более некритично: русские брали у восточных немцев даже картошку. Любопытно, отмечает Эксперт, что до 1985 года ГДР имела перед СССР высокое отрицательное сальдо. Когда Горбачев пришел к власти, он располагал плюсовым торговым балансом по отношению к ГДР; покидая пост президента СССР, он оставил в Восточной Германии только долги, которые в перестроечные годы росли словно снежный ком. Согласно версии Эксперта, значительную лепту внесла Западная группа войск. «В 1990 году, -- рассказывает он, -- немцы поставили перед Горбачевым вопрос об оплате содержания ЗГВ на территории Германии. Прежде эти расходы учитывались между СССР и ГДР с помощью переводного рубля. После введения летом 1990 года западной марки в ГДР для нужд армии потребовалась твердая валюта. Тогдашний министр финансов ФРГ Тео Вайгель сказал Горбачеву, что расходы по этой статье должен нести сам СССР. Договорились, что покрывать армейские расходы в ГДР Советский Союз будет поставками нефти и газа. Однако эти объемы поставок уже были законтрактованы по торговому товарообороту. Но в товарообороте они теперь уже не учитывались -- шли как бы целевым назначением помимо него. Что еще больше ухудшало торговое сальдо.

Когда с началом валютного союза между ФРГ и ГДР западные фирмы бурным потоком хлынули в Восточную Германию, отметил профессор Фауде, ее рынок становился для СССР еще уже. До этого Советы поставляли в ГДР не только энергоносители, но и хлопок, металл, оборудование для АЭС, автомобили, станки, дизельные локомотивы. Всему этому за одну ночь наступил конец. В результате на 31 декабря 1990 года между советскими и немецкими госбанками было подведено то самое сальдо торгового баланса, которое составляло 18 млрд переводных рублей. Эксперт советует нынешним российским руководителям «крепко торговаться» с немцами о том, сколько это составляет в реальных марках ФРГ или долларах США. (Германия говорит о 13 млрд немецких марок.)

Сколько официально стоил переводной рубль во времена многосторонней торговли в рамках СЭВ, ни профессор-экономист, ни Эксперт точно ответить вашему корреспонденту не смогли: межгосударственных торговых курсов переводного рубля, оказывается, вообще не существовало. Это была лишь некая «учетно-зачетная единица» по поставкам товаров -- не более того. Каждая страна имела еще свои «инвалютные рубли» или «валютные марки ГДР» -- такие же условные деньги для расчетов со своими экспортерами. Поэтому пытаться точно выразить курс переводного рубля в какой-либо твердой валюте -- занятие невозможное, уверен профессор Фауде. Говорить о том, каков был в ГДР внутренний курс переводного рубля к валютной марке, Эксперт отказался: это государственная тайна ГДР, о которой не должны были в свое время знать даже советские товарищи.

Профессор Фауде вспоминает, что в ГДР существовал некий «переводной коэффициент» переводного рубля, по которому правительство зачитывало экспортным комбинатам республики их поставки в СССР в восточных марках. Чему он равнялся, оба собеседника не сказали, зато отметили, что с началом валютного союза между ФРГ и ГДР восточную валюту на западную для предприятий меняли в соотношении 1:2. Таким образом, автоматически вдвое снизились долги по экспорту предприятий ГДР по отношению к Советскому Союзу -- в том числе и в переводных рублях. Что также привело к скачкообразному росту долга Москвы.

По мнению Эксперта, в процессе «торгов» по долгам Россия могла бы поднять вопрос о праве бывшего СССР на недвижимость в Восточной Германии. «Около 12% территории ГДР в соответствии с Потсдамскими соглашениями перешло в собственность Советской Армии, а следовательно, и СССР, -- напомнил он. -- Это земли, где располагалась ЗГВ. После вывода российской армии русские их попросту «прошляпили», не включив в пакет долговых переговоров. Хотя поначалу -- надо сказать, достаточно неумело -- пытались «загнать» и танкоремонтный завод в Потсдаме, и советский вокзал в Вюнсдорфе, и кое-какую недвижимость в берлинском районе Карлсхорст. С точки зрения российской стороны, сказал профессор Фауде, в свое время надо было включить стоимость земли и прочей недвижимости в долговое сальдо. Однако, как и во многом ином, здесь российской стороной также было допущено трудно объяснимое легкомыслие.