«Новое издательство» -- бренд правдивый, но лишь до поры: издательство родилось в нынешнем году и сейчас выпустило первые книги. Только время раскроет смысл немного кокетливого названия. Возможно, «НИ» сумеет стать выразительным игроком на гуманитарном поле, сформирует свой круг авторов, выработает внятную стратегию, а его продукция будет радовать читателей реальной новизной мысли -- тогда имя оправдает себя. Может быть, «НИ» лишь встанет в ряд «малых издательств», мечущихся меж модами и, толкаясь локтями, борющихся за умы и кошельки представителей культурного сообщества. Тогда имя останется просто именем. Сетовать не стоит и в этом случае -- не так широк круг наших поставщиков интеллектуального чтения. Но все-таки хочется рассчитывать на лучшее.

Основания для надежд дает серия «Новая история», издателем которой значится Евгений Пермяков, а продюсером (и ответственным редактором двух изданных книг) -- Андрей Курилкин. Оба -- люди науки (Пермяков -- филолог, Курилкин -- историк), оба не понаслышке знакомы с издательскими буднями (Пермяков несколько лет был главным редактором «О.Г.И.»; Курилкин начинал редактором в журнале «Неприкосновенный запас», потом работал в том же «О.Г.И.»). И хотя научные интересы «новоиздателей» сосредоточены на русской культуре начала XIX века, заявило о себе «НИ» «Новой историей».

«Новая история» -- это современность. Это Россия начала XXI века. Страна, в которой мы живем, которую всяк по-своему любим, о которой скорбим, на которую надеемся. И которую знаем из рук вон плохо. Зачастую подменяя знания мифологией. Иногда -- отчаянной, иногда -- восторженной. Из одних и тех же уст доводится слышать как апокалиптические плачи, так и громокипящие гимны тому «пространству», что начинается сразу за МКАД и зовется «провинцией», «периферией», «регионами», «глубинкой»... Конечно, страна у нас большая и гетерогенная, по Некрасову, убогая и обильная, но все же адекватному представлению о ней крайне мешает «разруха в головах» и вера в умозрительные конструкции. Именно обращением к фактуре и ценны выросшие из «полевых исследований» книги Вячеслава Глазычева «Глубинная Россия: 2000--2002» и Татьяны Нефедовой «Сельская Россия на перепутье. Географические очерки».

Географ Нефедова пишет о сельском бытии России, точнее о ее «сельском лице», ибо в отношения с землей у нас вовлечены не только собственно селяне, но и жители малых городов (иногда от деревень фактически неотличимых), и даже собственно городское население, изрядная часть которого занята «самопрокормом» на дачах, садовых участках, огородах. Архитектор, культуролог (а когда-то -- политик) Глазычев повествует о малых городах Поволжского федерального округа. Пересказывать две перенасыщенные фактами монографии невозможно (достаточно сказать, что в работе Глазычева представлены «портреты более чем сотни «малых городов» -- оренбургское Абдулино, башкирская Агидель, татарские Бавлы... и далее до башкирского Янаула) -- их надо читать. Временами становится горько, страшно и стыдно. Временами испытываешь чувство гордости за своих сограждан, что умеют обустраивать свои «малые пространства». Но этот разнобой эмоций не похож на привычный пропагандистский сумбур. Мы видим воочию сложность и многоцветность российского бытия, мы приучаемся не верить схемам (и скептически относиться к любым панацеям), вместе со страной (и авторами) мы выходим из мифа в историю.

Любопытное совпадение: Нефедова предпосылает главам своей книги эпиграфы из деревенских очерков Фета; о тех же очерках (они были переизданы Вячеславом Кошелевым в 2001 году) пишет в заключительной главе своей монографии Глазычев. По-моему, это не случайность. Великий поэт был отменным сельским хозяином и мудрым истолкователем обыденной (и великой) трудовой жизни. Размышляя об актуальном (хозяйствование в пореформенной России), Фет вел читателя не к политике, экономике, социальным проблемам, а к самой сути -- Земледелие... не какая-нибудь потребность жизни, оно сама жизнь. В этом же пытаются убедить нас авторы двух книг, по праву вышедших под ответственным титулом «Новая история».