Пару лет назад я гостил в Стокгольме у моего шведского друга Ларса. В свои 32 года Ларс уже лет шесть как изучал русский язык. Как-то вечером, оторвавшись от повести Валентина Распутина «Прощание с Матерой», отрывок из которой студентам задали по стилистике, Ларс задумчиво поинтересовался: «А что такое «куды»? Это что, множественное число от «куда»?».

Вопрос поставил меня в тупик, и я заглянул книгу. Приятель споткнулся о фразу героини-сибирячки «Куды деваться-то?». Будучи хорошо знаком с формами образования множественного числа в русском языке, Ларс предположил, что незнакомое «куды», очевидно, происходит от слова «куда» по той же модели, как «борода -- бороды» или «изба -- избы». Стало быть, одна куда -- две куды...

Ларс, посвящавший год за годом совершенствованию своего русского языка, который он при этом вовсе не рвался применять на практике, всегда был для меня олицетворением настоящего шведского социализма. Философия государства как общего народного дома, заложенная социал-демократическими отцами шведской модели, предусматривает для его обитателей равные возможности во всем, в том числе и в получении образования. И хотя золотые времена шведской модели остались в прошлом (ее расцвет пришелся на 60--70-е годы), обширная система займов и пособий, позволяющая любителям поучиться предаваться этому занятию чуть ли не всю жизнь, остается настоящей священной коровой.

С 1 июля этого года в Швеции вступает в действие реформированная система поддержки учащихся, которая, впрочем, принципиально не отличается от той, что существует уже 35 лет. Вкратце она сводится к следующему. Каждый студент высшего учебного заведения имеет право в течение шести лет (240 учебных недель) получать от государства финансовую помощь. Состоит она из пособия, которое выделяется на безвозмездной основе, и специального займа, предоставляемого на льготных условиях с рассрочкой платежа, как правило, на 25 лет. Заем начинают выплачивать только после завершения образования и устройства на постоянную работу. При этом выплаты не могут превышать 5% годового дохода. Если заемщик не успевает вернуть студенческий кредит до 67 лет, то долг списывается. То же происходит и в случае безвременной кончины -- в отличие от остальных долгов учебные не переходят к наследникам.

В общей сложности государство тратит на поддержку высшего образования более миллиарда долларов в год.

Можно ли прожить на учебные займы и пособия? В следующем учебном году, например, пособие в среднем составит 2475 крон (порядка 260 долл.) в месяц, заем -- 7200 крон (750 долл.). В сумме получается около 10 тыс. крон, или несколько больше 1000 долларов. Есть еще надбавки в зависимости от возраста или размера заработка до учебы. Жилье в университетском городе стоит от 1,5 до 3 тыс. крон, на еду уходит еще тысячи полторы, плюс учебные материалы, за которые надо платить. В общем, без роскоши, но жить можно. А если еще немного подрабатывать (Ларс раз в неделю трудился санитаром в больнице), то хватит и на популярные среди шведских студентов поездки по Европе.

Как правило, шведский подданный имеет право на учебную поддержку до 45 лет, но и здесь возможны исключения ввиду особых обстоятельств. А еще разнообразные стипендии и пособия на повышение квалификации или учебу за границей.

Критики этой системы говорят, что она не стимулирует студентов к труду -- учись себе годами. В Швеции действительно хватает вечных студентов, которые совершенно не стремятся реализовывать полученные знания на практике. Однако большинство шведов с грустью, но все-таки расстаются с беззаботной школярской жизнью. Ларс, например, всегда говоривший мне, что хотел бы спокойно заниматься литературными переводами где-нибудь на природе, неожиданно нанялся в шведское представительство одной российской нефтяной компании, которой понадобился референт-переводчик. Своих малокультурных работодателей, которые ни о Распутине, ни о большинстве других писателей не слышали никогда в жизни, проклинает ужасно, но с работы не уходит -- русские магнаты уж очень много платят.