Недавняя всероссийская забастовка учителей, организованная ЦК профсоюза работников образования и науки, весьма наглядно продемонстрировала, что суть объявленной правительством программы модернизации образования остается непонятной большинству педагогов и родителей. В модернизации видят лишь еще один шаг к «всеобщей капитализации» России и увеличению социального расслоения общества. И потому многие механизмы уже начатой по инициативе сверху реформы, регулярно обсуждающиеся в Центре стратегических разработок и Минобразования, воспринимаются в регионах почти в штыки. О том, что же на самом деле ждет в скором времени выпускников средних школ, желающих продолжить образование в вузе, рассказывает руководитель группы разработчиков реформы и ее идеолог, ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов.

-- Ваши оппоненты утверждают, что реформа по сути обозначает увеличение доли платного образования.

-- Критики реформ постоянно говорят, что у нас сейчас одна треть платного образования, а мы хотим в результате модернизации сделать одну треть бесплатного. По моему мнению, люди, которые это доказывают, просто не умеют считать. Сейчас явно платного образования действительно по отчетным цифрам где-то 36%. Но ведь надо сюда добавить еще и неявно платное, и получится где-то 70--75%.

Понятно, что, скажем, единый экзамен сам по себе не позволит сделать наше образование бесплатным. Бесплатным оно будет тогда, когда мы сможем направлять в эту сферу не один миллиард долларов в год, а десять. В ближайшие 10 лет, я боюсь, столько мы в наши вузы не направим. Значит, надо думать, каким образом сделать более справедливым то частичное платное образование, которое у нас появилось. На сегодняшний день оно абсолютно несправедливо. Вынуждены платить люди, которые имеют наименьшие доходы. А люди, которые имеют наибольшие доходы, как правило, поступают в вузы бесплатно -- ведь у богатых есть еще и связи, с успехом заменяющие деньги. Если мы возьмем верхушку общества, верхние 5%, то увидим: дети из этой среды идут на полностью платное обучение в хорошие вузы России или за границей, а значительная часть поступает, не затрачивая никаких средств. А если мы посмотрим на тех, кто в нынешней ситуации платить за своих детей вынужден, то окажется, что многие принадлежат к той доходной группе, которая по идее платить не может. Мы уже неоднократно говорили: в прошлом году на платной основе в вузы поступили 49% студентов, при том что только 30--35% семей считаются платежеспособными.

То, что у нас стремительно падает за последние год-два средняя цена обучения в вузах при резком увеличении количества платных студентов, показывает, что в сферу платного образования оттесняются все менее и менее доходные семьи.

-- Вы уже подсчитали, сколько теряется за счет того, что верхний слой поступает бесплатно?

-- Я думаю, что мы можем даже не говорить о материальных потерях, они едва ли превышают несколько миллионов долларов. Скорее надо говорить о потерях социальных. Студенты эту несправедливость остро чувствуют, особенно в провинции, где города меньше и все хорошо знают, как кто учился в школе. Молодым людям как бы с самого начала демонстрируется, что в мире нет честности, что за деньги можно купить более качественные условия.

Если мы перейдем к финансированию вузов через приносимые студентами с собой государственные именные финансовые обязательства, то сумеем более равномерно распределить платную нагрузку. Сейчас много семей, которые в состоянии платить от 300 до 500 долларов в год за обучение своего ребенка, и согласны были бы платить за более качественные услуги. Но на сегодняшний день они не могут за эти деньги ни подготовиться в дорогой вуз, ни поступить в него. В итоге они оттесняются в сферу псевдообразования.

-- Это вы так частные вузы называете?

-- Далеко не все. Но, к примеру, сейчас в Туле порядка 40 филиалов и негосударственных вузов на один госуниверситет. В Нижнем Новгороде 150 филиалов и негосударственных вузов на 15 государственных. Обучение в большинстве из них предлагается по демпинговым ценам. Возможно, это и вариант спасения от армии, но с образованием за 300--500 долларов скорее всего получится обман. Посмотрите, какой набор курсов предлагают желающим стать, скажем, менеджерами в вузах крупных провинциальных городов. Там предметы, которые не имеют никакого отношения к подготовке менеджеров. Но они на 30--40% закрывают учебный план. Иногда просто читается две-три лекции вместо курса, не дается учебных пособий. Некоторые самые ловкие «образователи» даже отменяют переводные экзамены, чтобы студентам у них было спокойнее.

-- Сейчас частных вузов в стране в два раза больше, чем государственных. Вы считаете, что после перехода к ГИФО их количество сократится?

-- Во-первых, не в два раза больше, а, думаю, раза в полтора -- потому что они исчезают так же часто, как и появляются. А во-вторых, в будущем их количество уменьшится раза в четыре. Что на сегодняшний день представляют собой негосударственные образовательные учреждения? Примерно на одну треть это так называемые «боковики». Коммунисты в Думе приняли замечательный закон, в котором записано, что по специальностям экономики, менеджмента и права государственный вуз не может взять платных студентов более чем 25% от приема. Этим многие мои коллеги замечательно пользуются. Создается рядом вузик, у которого нет ни здания, ни кафедр, ничего, кроме лицензии, поскольку у нас лицензия фактически заявительная. Но туда принимается, допустим, 200 студентов, платящих по 1500 долларов в год. Затем заключается договор сотрудничества с материнским вузом, и именно туда все 200 студентов ходят на лекции и семинары, сдают там экзамены. За это материнский вуз получает по 500 долларов за человека, а остальное идет в карман создателя такой схемы.

Еще примерно треть -- это так называемые массовые вузы, тяготеющие к открытой форме образования, предельно упрощенные и с предельно низким ценовым уровнем. И оставшаяся треть -- это более-менее нормальные вузы, которые пытаются учить на своей или арендованной площадке и конкурировать с государственными университетами.

Я думаю, что «боковики» сразу накроются, потому что ректорам материнских вузов будет невозможно объяснить своему коллективу, почему таким образом уходят «налево» их ресурсы. В массовых вузах произойдет большая селекция, 5--10 из них выживет, став чем-то типа цивилизованных открытых университетов. А треть вузов, пытающихся конкурировать с государственными, уменьшится процентов на 30--40. Их руководители сегодня пытаются реализовать свою модель образования, но у них меньше ресурсов. Хотя переход на ГИФО в какой-то степени уравнивает их шансы с государственными вузами.

-- То есть вчерашний школьник с выданным государством финансовым обязательством может обратиться и в частный вуз?

-- Да, он может спокойно выбирать учебное заведение, которое нравится. Это создает совершенно другую систему для негосударственных вузов, для их нормальной, честной части. Это, если хотите, даст возможность уравнять в правах и возможностях разные виды собственности. Я знаю много негосударственных вузов, которые заслуживают большого уважения. Туда уже идут люди, которые могли поступить и в государственный вуз. Сейчас мы дискриминируем негосударственную систему образования, заталкиваем туда людей, которые либо не могут платить, либо недостаточно подготовлены.

-- А доплачивать не придется?

-- Тем, кто не слишком хорошо сдаст единый экзамен, доплачивать придется и в государственных вузах. Но все аккредитованные высшие учебные заведения, даже если они негосударственные, обязаны будут по нашей идее брать лучших выпускников, их верхние 40--50%, только за ГИФО.

-- Означает ли готовность государства оплачивать через ГИФО учебу в частном вузе гарантию того, что диплом будет выдан нормальный, котирующийся на рынке труда?

-- Этой гарантией является не ГИФО, а, как и сегодня, государственная аккредитация.

-- Если вы считаете, что с переходом на новую систему финансирования частные вузы начнут массово закрываться, то должны быть предусмотрены и какие-то механизмы демпфирования. Люди уже сейчас поступили, учатся, а года через три выяснится, что они остались и без диплома, и без денег...

-- Такие вузы и сейчас массово сыплются. Но мы не говорим о каких-то механизмах демпфирования. Я думаю, что эти механизмы должны быть предусмотрены лишь в том случае, если, например, создается более жесткая система аккредитации или начинаются более жесткие проверки на основе лицензионного контроля. И государство закрывает вуз. В этом случае оно обязано выделить деньги и пристроить студентов в другие вузы по соответствующей тематике. Но если человек, несмотря на предостережение государственных органов, заключающееся в отсутствии у вуза всех необходимых для нормальной работы документов, все-таки отнес туда деньги... Государство не может до такой степени руководить нашими действиями, тогда у нас просто не будет никакой ответственности за свои поступки.

-- Эти гарантирующие документы -- только лицензия и аккредитация? И все?

-- Вопрос довольно болезненный. Сегодня Министерство образования практически ничего не делает для того, чтобы навести порядок и создать нормальную систему контроля качества. Скоро в правительстве будет рассматриваться вопрос о создании независимой государственной аттестационной системы. Есть надежда, что с переходом к такой системе у нас возникнет более жесткий спрос. Но на сегодняшний день так называемые инспекции министерства -- это несерьезно. Я не знаю ни одного случая закрытия вуза «сверху». Неужели у нас все так хорошо в образовании? Такого рода слабость непростительна, она не идет в унисон с нынешним характером власти.

-- Переход на единый госэкзамен и ГИФО будет предусматривать возможность получения еще и образовательного кредита?

-- Я считаю, что это дело очень правильное. Но не увязываю это воедино, потому что я экономист и занимаюсь не только образованием. Мы должны провести в два-три года реформу образования. За это время система кредитования семей, которой бы доверяли, которая была бы эффективна, которая бы не деформировала государственные финансы, у нас отлажена не будет. Я думаю, что проблема доверия в кредитном секторе -- самая больная проблема в нашей экономике, и для ее решения тем путем, по которому сейчас решило пойти правительство -- с ограниченным допуском зарубежных банков и нерезидентов, -- понадобится 5--6 лет в лучшем случае. А неконкурентный рынок не будет толкать банки предлагать услуги, которые были бы доступны для населения. Давайте посмотрим на состояние кредитного рынка вообще. Он никогда семьи не обслуживал, он всегда обслуживал экспортно-импортные и валютные операции, поэтому уровень ставки процента близок к спекулятивному.

Сбербанк по нашему наущению попытался в прошлом году ввести систему образовательных кредитов под 21% годовых в рублях. Это с учетом инфляции реально всего-то 1--2% годовых. Но людям не объяснишь. Они не понимают, что просто берут деньги даром, что в этой модели проценты по кредиту равны телу кредита. Результат эксперимента, скажем прямо, не очень высок. А ведь это попытка крупнейшего, наиболее устойчивого банка России внедрить образовательный кредит. Других банкиров уговорить на подобное пока просто невозможно.

А если мы начнем государственное субсидирование этого процесса... Я боюсь, что пока мы не проведем административные реформы, пока у нас не будет честного чиновника, любого рода государственное субсидирование кредитных отношений чревато. Я в него не особо верю.

-- То есть единственное, чем помимо ГИФО государство будет помогать платящим за образование семьям, -- это налоговые льготы?

-- Да, они введены с этого года, но я думаю, что мы их увеличим еще раза в два. Потому что на сегодняшний день 25 тысяч в год -- не очень большая сумма льгот, де-факто люди тратят вдвое больше, поэтому имеет смысл довести ее до уровня если не 50, то 40 тысяч рублей. Тогда льгота будет эффективно работать.

-- Возвращаясь к единому госэкзамену. Если от его результатов в конечном итоге будет зависеть величина суммы, которую за обучение в вузе выделит государство, да и возможность выбирать понравившийся университет, почему не предположить, что огромные суммы семьи будут тратить на подготовку к нему, как сейчас они вынуждены тратиться на репетиторов при поступлении?

-- В конечном итоге деньги всегда платятся конкретному человеку. Дело не в том, что люди, имеющие отношение к единому экзамену, будут честнее. Но их будет не 100 тысяч, как сейчас, а 500 человек. За ними проследить гораздо легче, да и риск быть пойманным для них в 20 раз повышается. У нас нынешняя система зачисления в вуз, тот беспредел, который творится в образовании, замешены на том, что все стороны относятся к этому как к ненаказуемому деянию. Сейчас власть стала хватать за руку некоторых проректоров, и глядишь -- уже осторожнее начали себя вести. Я думаю, что этим летом посадят пару десятков человек, и мы сможем уменьшить даже при нынешней системе степень активности соответствующих структур. Но радикально изменить ничего нельзя при нынешней размытости системы. Как проследить, если ежегодно один миллион человек поступает и сдается в среднем 5 миллионов экзаменов? Сужение круга объективно не устраняет коррупцию, но делает ее очень рискованным занятием.

Словарь реформатора

ГИФО -- государственное именное финансовое обязательство или сертификат, который выдается выпускнику средней школы и позволяет продолжать обучение в учебных заведениях среднего и высшего профессионального образования. Предполагается, ГИФО будут нескольких видов (А+, А, Б, В, Г) с различным финансовым обеспечением каждого из средств федерального бюджета. Финансовое наполнение и число ГИФО каждой категории должно устанавливаться ежегодно в законе о федеральном бюджете исходя из нормы не менее 170 студентов вузов на 10 тысяч человек населения. Вид получаемого выпускником сертификата и, следовательно, объем средств, которые выделяются для его дальнейшего обучения государством, определяется по результатам единого общенационального экзамена (ЕОЭ). Желающие получить особый сертификат «А+» с максимальным финансовым наполнением (пока предполагается, что оно составит 25 тысяч рублей в год) должны не только отлично сдать ЕОЭ, но и во время учебы активно участвовать в предметных олимпиадах для школьников.

ЕОЭ -- единый общенациональный экзамен на аттестат зрелости. В ходе ЕОЭ выпускники старших классов сдают в письменной форме 2--3 обязательных для всех экзамена и 2--3 по выбору в зависимости от склонностей и предполагаемой специализации выбранного вуза. Предполагается, что вузы будут заблаговременно публиковать условия приема, предоставляя школьникам возможность заранее определить список предметов для включения в единый экзамен. По результатам ЕОЭ выпускники получают вкладыш в аттестат с указанием сданных предметов и полученных по ним оценок (предположительно по 100-балльной шкале), а также ГИФО. Эти документы абитуриент направляет в выбранный им вуз (или вузы), если вид сертификата и результаты ЕОЭ удовлетворяют требованиям, предъявляемым высшим учебным заведением. Лучшие абитуриенты (порядка 40--50%) будут обучаться только за ГИФО, остальным придется доплачивать разницу между финансовым наполнением сертификата и объявленной стоимостью обучения в вузе. Обладателям категории «Г» придется оплачивать обучение в полном объеме.

ФСОКО -- федеральная служба оценки качества образования. Авторы программы модернизации образования настаивают на создании независимой службы, в состав которой должны войти разветвленная региональная сеть мониторинга качества, отделения которой отвечают за подготовку и проведение ЕОЭ с обязательным соблюдением равных условий для всех учащихся, и федеральный центр качества образования, осуществляющий разработку инструментов управления качеством. Предполагается также жестко разграничить полномочия аттестационных, методических и инспекторских служб контроля качества образования.