Брат Суламифи Мессерер, быстрой, веселой, виртуозной балерины Большого театра; дядя Майи Плисецкой; отец театрального художника Бориса Мессерера; один из работящего, экспансивного, делового балетного клана, ни на одном из представителей которого природа так и не собралась отдохнуть. Присутствие Асафа Мессерера в балетной истории дает надежду всем юным фанатам, родители которых не собрались вовремя отправить их в училище, -- он начал учиться в 16 (шестнадцать!) лет. Школу в это время обычно уже заканчивают, но до шестнадцати о существовании балета Асаф не подозревал. Зато попав в Большой театр на "Коппелию" и мгновенно решив, что это и только это -- дело его жизни, на следующий же день кинулся искать учителя. Частного учителя, конечно, -- в школе его даже смотреть не стали. Нашел студию артистки Большого театра Антонины Михайловны Шаломытовой. И через год школа приняла его с распростертыми объятиями -- и до сих пор гордится своим учеником, вставляет фотографии в юбилейные альбомы.

Нет, конечно, еще время было такое -- девятнадцатый год, традиции рушились, и казалось, что все возможно. Возможно было, чтобы худрук Большого Александр Горский пришел в частную студию отсматривать молодежь для сильно поредевшей балетной школы, обратил внимание на Мессерера, пригласил его на экзамен, а затем в свой -- выпускной -- класс. Но полвека спустя, в эпоху совсем не революционную, в Вагановское приняли другого очень большого мальчика -- Нуреева. Кажущаяся чрезвычайно жесткой система балетного класса потому и существует века, что способна гнуться, на миг меняться при появлении личности, выбивающейся из общего ряда. Вот и для Асафа -- изменилась.

Двадцатый год, учеба, практика в театре и масса "халтурных" концертов, чтобы прокормиться. "Иногда гонораром были галоши, туфли, отрез ткани, пачка гвоздей или, казалось бы, совсем немыслимая вещь -- топор", -- вспоминал потом Мессерер. Но главным содержанием жизни юного танцовщика была исследовательская работа -- он разбирался в собственном теле. Что возможно? Все то, что потом сделало Мессерера одним из лучших педагогов Большого театра, все то, что позволило Москве затем гордиться мужским танцем, было опробовано тогда. И традиция виртуозности мужчин-солистов, еще в начале ХХ века предназначенных лишь для переноски и поддержки балерин, начиналась в классе, где Мессерер спорил с тогдашними премьерами о количестве туров. Сам он мог сделать четыре-пять-шесть, люди делали один и успокаивались.

Должно быть, именно его абсолютная неудовлетворенность существующей техникой и глубокая исследовательская страсть показались родными Мейерхольду -- в 1925-м Мессерер был приглашен поставить танцы в "Учителе Бубусе", затем работал и на "Горе уму", и на "Последнем решительном", и на "Даме с камелиями". Но судьбы друга, человека, которым он восхищался, ему удалось избегнуть -- балетным во все времена все же жилось проще, чем драматическим актерам и режиссерам, в логоцентричной стране они не казались опасными. Поэтому Мессерера даже выпустили на гастроли (тут повезло так повезло: они с Суламифью были в Берлине в дни поджога рейхстага и прихода к власти Гитлера, всей опасности еще не понимали и уехали в Париж только из-за контрактных обязательств). В Париже наблюдал класс Кшесинской. («Одна девушка стоит у станка и ничего не делает. Что, у нее болит нога?» -- «Нет, просто она американка и хочет выучить фуэте». -- «Как же можно выучить фуэте, не делая класса?» -- «А мне в общем-то безразлично, она платит деньги, и все».) Преподавание за границей, и этот взгляд -- сугубо практический -- для наших балетных был еще в диковинку.

Пока что он вернулся и продолжил работу в Москве. Танцевал классику, был Принцем в "Лебедином озере" и "Щелкунчике", принимал участие в постановках Голейзовского. Но главный талант был все же педагогический, уроки он начал давать в восемнадцать лет в частной школе, в двадцать -- продолжил в школе Большого театра. Когда ему было чуть за сорок -- возник его класс усовершенствования в Большом. Класс Асафа Мессерера. И в нем стояли рядом Майя Плисецкая, Екатерина Максимова, Людмила Семеняка, Владимир Васильев, Михаил Лавровский, Марис Лиепа.