Вчера и сегодня в гостинице «Россия» проходит очередное заседание координационного совета по культуре и кинематографии, посвященное обсуждению проекта концепции федеральной целевой программы «Культура в условиях глобализации и становления информационного общества». А сегодня в Государственной думе РФ должны были обсуждать законопроекты, внесенные депутатами Народной партии: «О показе национальных фильмов и размещении социально значимой информации в телевизионном вещании» и «О внесении дополнений в статью 4 закона РФ «О средствах массовой информации», предусматривающий ограничение показа сцен насилия. Обсуждение не состоялось и пока перенесено на 25 ноября, однако характерно, что во время горячей поры предвыборной агитации депутаты считают полезным выступить именно за лимит зарубежного искусства. В первую очередь на телеэкранах, но и в кинотеатрах тоже. Количество копий, сломанных за последние два года по этому поводу, неисчислимо. По слухам, обсудить проблему в ближайшие дни собираются и в Совете Федерации.

Вопрос о введении квот для отечественного кино давно один из самых животрепещущих. В числе его горячих сторонников выступает генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров, однако и ему не удалось отстоять свою позицию перед президентом, который согласился оставить в государственной собственности «Мосфильм», но отказался от введения квот. Решительным противником квотирования остается и Министерство культуры, аргументируя свою позицию нехваткой отечественной продукции.

Прокомментировать ситуацию с конкуренцией отечественного кино мы попросили Сергея СЕЛЬЯНОВА, руководителя питерской студии СТВ («Брат», «Кукушка», «Олигарх», «Война» и др.), последнее время самостоятельно прокатывающей свои картины. Фильм «Бумер», прокатом которого тоже занималась СТВ, оказался кассовым рекордсменом, собрав только в кинотеатрах около полутора миллионов долларов.

-- В апреле этого года на парламентских слушаниях в Совете Федерации, посвященных государственной политике в кинопрокате, вы сказали фразу о том, что как только российское кино стало представлять реальную конкуренцию американским фильмам, наши картины перестали брать в прокат. Вы можете это прокомментировать?

-- Ну, не то чтобы это стало системой, так случается с редкими успешными фильмами, которые -- не все, конечно, и не во всяком случае, -- действительно вызывают некоторое волнение у американцев (речь идет о владельцах прав, чьими дистрибьюторами выступают российские прокатные компании. -- Ред.). Они считают этот рынок своим, деньги хотят все, и им не очень нравится, что кто-то еще претендует на наших зрителей.

-- Фильму «Бумер» удалось собрать в прокате очень приличную по нашим меркам сумму, и при этом вы обошлись без участия основных киносетей. В чем здесь секрет?

-- Сети наши небольшие, они только развиваются. Да, «Каро-премьер» начали когда-то прокат в России, их позиции и сейчас сильны, это компания, с которой хочется работать, но она не всероссийская, это в основном Москва, немножко Питер, Нижний Новгород. Когда-то московский рынок был главным, он и сейчас имеет огромное значение, но за три года доля московского проката сократилась со 100 до 30%. И в самой Москве уже появились независимые кинотеатры, и тем более в России, которая собирает все большую долю денег. Провинциальных же сетей сейчас нет.

-- Компания «СинемаПарк» весной объявила о намерениях к 2005 году построить 100 кинотеатров по России.

-- Но пока это только намерения. Мы очень хотим, чтобы в России было три-четыре больших кинотеатральных сети, мы заинтересованы в их появлении, но, знаете, планов в России всегда много... Сейчас рынок пестрый: на нем есть сети, которые по нашим меркам можно считать крупными, но есть и множество отдельных игроков. В одном городе иногда приходится договариваться с несколькими кинотеатрами по отдельности.

-- «Роскинопрокат», созданный как раз для поддержки российского кино, пока, на мой взгляд, работает очень плохо. Или я ошибаюсь, и они не все проигрывают, за что берутся?

-- «Роскинопрокат» -- из довольно большого количества компаний, особенность ее в том, что она государственная и во многом подпитывается бюджетными деньгами. Конечно, хочется, чтобы бюджетные деньги расходовались эффективнее, но, как правило, там, где много бюджетных денег, не только в кинопрокате, но и практически везде -- все неэффективно. И уж особенно на таких рынках, как кино. Это же дело живое. Тебе должно быть принципиально важно выиграть зрителя, иначе твоя прокатная или производственная компания рухнет, или кинотеатр твой закроют. Для «Роскинопроката» это не вопрос жизни и смерти, поэтому, возможно, не все там ладно.

-- Есть мнение, что кинопрокатный бизнес вообще не может приносить доход сам по себе, не будучи окруженным игровыми автоматами, ресторанами и прочими развлечениями. Вы согласны с этим?

-- Я собственно кинотеатральный бизнес глубоко не изучал. Но есть такая точка зрения, что на круг даже и голливудский продукт в целом убыточен, и студии получают прибыли во многом за счет «причиндальных», то есть сопутствующих товаров, а кинотеатры -- за счет рекламы, продажи кукурузы и кока-колы. Это так бизнес устроен, в этом его органика.

-- Когда объявляют, что фильм собрал в прокате столько-то денег, они как распределяются? Это ваша прибыль?

-- Нет, это вал, или, как теперь говорят, box-office, то есть общая сумма выручки, из которой 50% идут кинотеатру, а оставшиеся делятся между прокатчиками и обладателями прав.

-- Поровну?

-- Нет, прокатчик получает от 10 до 40%. В среднем же обычно 20--25%.

-- Как вы относитесь к введению квот для западного кино и к повышенному вниманию общества сегодня к этому вопросу?

-- Это ведь знак чего-то. Возникло это из двух обстоятельств. Первое связано не с кино как с таковым, а с беспокойством общественных деятелей, депутатов Госдумы, американской культурной интервенцией. Это беспокойство присуще очень многим странам, оно есть и в Германии, особенно сильно во Франции, в арабских странах, даже в Канаде. Это нормально, тем более что кино -- наиболее яркий признак этого проникновения. Забота о национальной идентичности свойственна не только русским. Она у нас может иногда принять формы оголтелые и нелепые, но само беспокойство естественно.

С другой стороны, законодатели не знают ситуацию и не пытаются ее узнать. Наша позиция заключается в том, что при наличии более-менее добросовестной конкуренции на свободном либеральном рынке мы готовы соревноваться с американцами, и мы верим, что способны свою часть рынка получить.

-- Без помощи квот?

-- Да, эта своя часть в отдаленной перспективе составит где-то 30%, а в ближайшем будущем -- процентов 15. Но если конкуренция будет недобросовестной, то есть если нам, производителям и прокатчикам российского кино, будут выкручивать руки: например, вместо нашего фильма, который по прогнозам может собрать два миллиона, ставят американский, который соберет заведомо меньше, -- тогда это повод для каких-то действий, в том числе и со стороны государства. И мы тоже тогда будем призывать к протекционизму. Хочется честной игры или хотя бы соблюдения правил.

-- Квоты -- это та мера, которая может помочь честной игре?

-- Не знаю, я не изучал этот вопрос специально, потому что сейчас это в любом случае абсурдно. У нас нет достаточного количества фильмов, а квота в 5% выглядела бы нелепо, комически. Сегодня эти меры принимать преждевременно. Вот завтра, когда российское кино будет создаваться достаточно системно (а уже понятно, как это примерно делать, и все этого хотят, уже научились), надеюсь, оно и так будет представлено на экранах в разумной и органичной пропорции. Если не в 2004-м, то уж в 2005 году.