Российская генеральная прокуратура потерпела громкое поражение «на чужом поле». Лондонский суд вчера отказал в выдаче России бывшего вице-премьера Ичкерии Ахмеда Закаева. Г-н Закаев был заочно обвинен по нескольким «тяжелым» статьям российского УК, включая бандитизм, захват заложников, умышленное убийство и участие в вооруженном мятеже. Однако целого года прокурорам оказалось мало для того, чтобы собрать убедительные доказательства вины чеченского экс-министра. В декабре прошлого года выдать обвиняемого отказалась Дания, а со вчерашнего дня его дело закрыто и в Англии. Сам Ахмед Закаев совершенно свободен. Ему возместят судебные издержки и возвратят поручителям залог в размере 50 тыс. евро, под который его отпустили на время процесса. Прокуратуре остается готовиться к апелляции или ждать, когда он переедет в третью, более покладистую страну, где лучше понимают тонкости борьбы с терроризмом.

Пока что лондонский провал придется как-то объяснять в России -- если не самим прокурорским чинам, то политикам. Слишком уж нелицеприятная картина получается -- или в стране есть политические преследования, или ее правоохранительная система настолько некомпетентна, что ей мало года, чтобы обосновать убийственный букет обвинений. Вчера, однако, все объяснения свелись к сетованиям на западную двойную мораль. Помощник президента России Сергей Ястржембский усмотрел в действиях английского правосудия «некую политическую подоплеку, которая идет вразрез с духом партнерства, над созданием которого обе страны работали в последние годы». Сама Генпрокуратура жалуется на «тенденциозность судебных властей Лондона», которые «делят террористов на «плохих» своих и «хороших» чужих» и все время стараются найти политическую направленность там, где есть направленность только уголовная, вместо того, чтобы спокойно рассматривать представленные доказательства.

Между тем именно анализом доказательств и занимался Лондонский суд, по законам своей страны абсолютно независимый и не имеющий ровно никакого отношения к «духу партнерства». В том, что доказательств не нашлось, ничего неожиданного не было. Российские прокуроры и сами были не очень уверены, в чем именно они обвиняют гражданина Закаева. Год назад в Дании экс-министр был задержан по подозрению в связях с террористами, захватившими заложников на Дубровке, но потом этот пункт обвинения исчез. 13 эпизодов, которые в итоге остались в закаевском деле, вызвали очень серьезные сомнения защиты: адвокаты заподозрили российскую сторону в фальсификации улик, предоставлении заведомо ложных сведений и попытке введения суда в заблуждение. Свидетели путались в показаниях, один из них вообще заявил, что оговорил г-на Закаева под пыткой, -- это, видимо, еще больше убедило суд, что отпускать обвиняемого в Россию «несправедливо».

Хронология закаевского процесса тоже изобилует странностями. Ордер на арест Ахмеда Закаева был выписан еще в сентябре 2001 года. Но это почему-то не помешало ему спустя два месяца в качестве официального лица встретиться в московском аэропорту Шереметьево с полпредом президента Путина в Южном федеральном округе Виктором Казанцевым. Обвинение же, которое ему предъявили заочно, касается событий 6-- 8-летней давности, о которых и следствие, и потерпевшие, и свидетели словно бы внезапно вспомнили сразу после ареста г-на Закаева в Дании.

Все эти подозрительные нестыковки заставили суд согласиться с тезисом адвокатов: процесс «не является преследованием, добросовестно выполняемым с целью наказать г-на Закаева за действительно совершенные им преступления». После этого отдельные криминальные подробности в общем-то утратили значение. Британский Акт об экстрадиции запрещает применять ее к лицам, подвергшимся политическому преследованию. То же самое, кстати, касается и тех, кому на родине грозит жестокое обращение: судя по всему, Тимоти Уоркмен так и не поверил российскому Минюсту, который официально обещал г-на Закаева не пытать. Это, безусловно, еще одна пощечина, полученная в Лондонском суде российской правоохранительной системой: мало того, что она некомпетентна в сборе доказательств и может быть использована в политических целях, так еще в тюрьмах практикуются избиения и пытки.

Жесткие заявления российских инстанций вплоть до МИДа о «политизированности и ангажированности» английского суда едва ли можно считать достаточными. Единственным способом хоть как-то оправдаться могла бы стать только экстрадиция Ахмеда Закаева -- пусть и с третьей попытки. Россия уже официально объявила, что будет ее добиваться «на основе документально предъявленных обвинений». Но шансы на успех теперь уже совсем призрачны -- особенно если Закаев получит в Великобритании политическое убежище.