Секретарь совета национальной безопасности Ирана Хасан Роухани уезжал вчера из Москвы в хорошем настроении -- визит оказался удачным. Российские партнеры, принимавшие иранского гостя, -- президент Путин, глава МИДа Игорь Иванов, секретарь совбеза Рушайло, -- в полной мере оценили дипломатический ход Тегерана. Ведь Иран решил, что именно Москва должна стать местом оглашения готовности Ирана полностью открыть свою ядерную программу для инспекций Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). 10 ноября представитель Ирана в МАГАТЭ сообщил об окончательной готовности подписать с агентством дополнительный протокол.

Теперь инспекторы МАГАТЭ вправе осуществлять внезапные проверки любых иранских ядерных объектов, чтобы убедиться в том, что Тегеран ничего не скрывает о сути своей ядерной программы. До сих пор уверения иранского руководства в том, что оно не собирается обзаводиться собственным ядерным оружием, убедительными не выглядели.

Cвидетельством этому стали попавшие в прессу выдержки из закрытого пока доклада МАГАТЭ, который будет представлен 20 ноября в Вене на сессии Совета управляющих агентства. Как утверждает американская газета «Вашингтон пост», в докладе говорится, что «потребуется время, прежде чем можно будет заключить, что ядерная программа Ирана выполняется исключительно в мирных целях». Давление, оказывавшееся на Тегеран международным сообществом в течение последнего года, в том числе и со стороны России, вынудило его признать, что «в течение 18 лет Иран разрабатывал программу обогащения урана на центрифуге и в течение 12 лет -- программу обогащения при помощи лазера», цитирует газета доклад МАГАТЭ. Эти две технологии могут использоваться для производства ядерного оружия.

В докладе приводятся и другие примеры «политики скрытности», практиковавшейся Ираном вплоть до октября этого года. К примеру, Тегеран отрицал факт производства плутония, хотя и признавал, что объем, который уже произведен, недостаточен для производства оружия.

Подобный прорыв в отношениях Ирана с подозревающим его в ядерных амбициях внешним миром позволил и России вновь открыто говорить о планах наращивания сотрудничества в строительстве АЭС в Бушере. Москва, вдохновленная своим успешным посредничеством в отношениях между Ираном и МАГАТЭ, напомнила в эти дни, что Россия оставалась единственной страной, которая оказывала помощь иранцам в развитии ядерной энергетики, несмотря на критику со стороны США и Израиля.

В ходе визита г-на Роухани в Москву было объявлено о готовности России приступить к строительству второго энергоблока АЭС в Бушере, причем по собственной технологии, а не достраивать объект, который был не закончен более 20 лет назад немецкой компанией Siemens. Представители российского Минатома сообщили, что «второй энергоблок будет чисто российским, с водо-водяным реактором типа ВВЭР-1000, а его стоимость будет существенно ниже, чем первого блока». Технико-экономическое обоснование проекта, как выяснилось, еще летом было передано иранской стороне, и площадка для его осуществления в Бушере уже выбрана. Теперь дело за «небольшим»: начать двусторонние переговоры и принять необходимые документы.

Однако, похоже, подписать их удастся только после утряски всех проблем, связанных со строительством первого блока Бушерской АЭС. Иранцы недовольны затягиванием сроков его ввода в действие, россияне же объясняют это невозможностью нарушать жесткую технологию работ на атомных объектах. Кроме того, завершение работ на первом блоке будет зависеть и от скорейшего подписания протокола о возвращении в Россию отработанного ядерного топлива.

И наконец, Тегеран в дни московского вояжа г-на Роухани постарался опровергнуть спекуляции относительно готовности России поставить Ирану комплекс ПВО С-300, чтобы защитить Бушерскую АЭС от нападения с воздуха со стороны Израиля. Как заявил иранскому агентству «Мехр» директор АЭС Насер Шарифлоу, согласно контракту, российская сторона обеспечит станцию лишь системой защиты от несанкционированного проникновения посторонних лиц. Создание же оборонительной системы иранской АЭС, сказал г-н Шарифлоу, не в российской компетенции.