Завтра в Елисейском дворце начнется встреча президентов Франции и России Жака Ширака и Владимира Путина. Этот визит будет рабочим, минимум протокольных мероприятий, максимум деловых контактов. Но небольшая остановка в Париже перед возвращением домой из Рима на фоне "дела ЮКОСа" вызывает во Франции разноречивую реакцию. С газетой "Время новостей" беседует французский юрист Мишель ЛЕССАЖ, профессор Парижского университета и эксперт-консультант Европейского совета.

-- Может ли арест Михаила Ходорковского серьезно омрачить поездку Путина в Италию и Францию?

-- Вряд ли, хотя арест Ходорковского на Западе воспринимают отрицательно. У бизнеса должны быть юридические гарантии -- это аксиома. Путин почувствовал это и пригласил в Кремль иностранных инвесторов, дав понять, что инвестиционному климату в России ничего не грозит.

-- А что вы, специалист по России, думаете о «деле ЮКОСа»?

-- Вот американцев не шокирует, когда человек за малое время не совсем открытым путем зарабатывает огромное состояние. У нас же в Европе, а тем более во Франции, стране "честных буржуа", к нуворишам относятся настороженно. Например, я, служащий французского государства, знаю с юных лет, что даже небольшие деньги легко не зарабатываются. Соответственно, переход России от тоталитарной системы к свободному рынку -- это хорошо, а быстрые многомиллиардные состояния -- плохо. Нечестно.

-- А сажать за решетку за деяния прошлых лет честно?

-- Понимаю, у вас ведь всех новых русских можно посадить. Определение Ходорковского в "Матросскую тишину" не лучшее решение вашей прокуратуры. Нарушен принцип "закон обратной силы не имеет". Не разумнее ли властям определить для олигархов новую точку отсчета? Объявить им так: раньше ваша деятельность никак не регламентировалась, а теперь будет иначе.

-- Как?

-- Не знаю. Во Франции в свое время разрешили предприятиям финансировать политические партии и отдельных политиков, но потом публично объявили это вне закона. А тех политиков и партийных деятелей, которые продолжали получать деньги от бизнесменов, судили и посадили в тюрьму. И никого из избирателей это не возмутило: закон есть закон! Никто из российских олигархов, насколько я знаю, не получил от властей никаких официальных предупреждений.

Главная черта вашей страны -- непредсказуемость. Борис Ельцин устроил, с позволения сказать, либерализм, при котором и произошла глобальная приватизация. Теперь гайки могут закрутить так, что начнется такая же глобальная национализация. В вашей стране гомеопатических норм при лечении экономики не признают. Ваучеризация всей страны была сомнительной, если не сказать пиратской. Но к этому лучше не возвращаться, иначе придется подвергнуть сомнению все, что произошло в российской экономике с 1991 года. Будем надеяться, что Ходорковский -- единичный случай.

-- Помилуйте, профессор! А Гусинский?! Березовский?!

-- Все конфликты российских олигархов с властью объединяют опасные попытки смешения публичной и частной деятельности. В европейских странах политики часто не дают бизнесменам заниматься политикой. Каждому свое. И уж конечно места в парламенте не должны продаваться оптом и в розницу. Это недопустимо.

-- Почему французская печать критически настроена к России?

-- Наша пресса всегда питалась иллюзиями и мерила Россию западными мерками. Я часто бываю по делам Совета Европы в российской глубинке: там мало что изменилось. Если гладкие европейские лекала не ложатся на грубые российские реалии, французские журналисты раздражаются и спешат найти виновных в Кремле. Ошибка -- судить о России по западным меркам. А нынешние российские власти пустили работу с зарубежной прессой на самотек. Неудивительно, что ни о каких событиях в России, кроме войны в Чечне, у нас не пишут.

-- Тем не менее у Путина во Франции есть поклонники: писатель Морис Дрюон, постоянный секретарь Института Франции Элен Каррер д'Анкосс, да и вы сами...

-- Я поклонник лишь моей супруги. Но мой коллега-юрист Путин мне нравится -- он навел порядок на федеральном уровне. Я был потрясен идеей, что республики могут быть суверенными в составе федерации. Стала более стройной избирательная система на региональном уровне, где местный парламент раньше не обладал достаточным авторитетом, чтобы контролировать действия губернатора или местного президента. Теперь же депутаты в регионах представляют не округ или предприятие, а партию. Это важно. Демократии без политических партий на всех уровнях не бывает. Только не думайте, будто я во всем согласен с Путиным. Мне не понравились его формулировки "вертикаль власти" и "диктатура закона". Понятие "вертикали" предполагает иерархию, а у закона, который воплощает власть, иерархии быть не может. Не говоря уже о том, что диктатура и закон -- вещи взаимоисключающие. Но сейчас нам в Париже труднее разобраться в отношениях между властью и деньгами в современной России, чем вникнуть в распределение сил различных кланов внутри Политбюро ЦК КПСС.