Несколько дней назад, накануне дня военного разведчика, который празднуют 5 ноября, на Троекуровском кладбище открыли памятник на могиле Петра Ивановича Ивашутина, Героя Советского Союза, генерала армии, бывшего начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба. Собрались на кладбище узким кругом, только свои -- руководство ГРУ, ветераны, родственники Петра Ивановича и бессменный его адъютант на протяжении почти тридцати лет Игорь Попов. Из журналистов был только ваш покорный слуга, много писавший о ГРУ еще во время работы в «Красной звезде».

Сказал слово начальник ГРУ генерал армии Валентин Корабельников, его предшественник Федор Ладыгин, сын Ивашутина Юрий, контр-адмирал. Положили на холодный камень гвоздики и пошли в поминальный зал выпить не чокаясь за человека, который олицетворял собой всю долгую противоречивую историю «Аквариума».

Ивашутин руководил ГРУ почти четверть века. В мире было всего две фигуры, столь долго возглавлявшие мощные спецслужбы: Эдгар Гувер директорствовал в Федеральном бюро расследований почти полвека. Именно при Ивашутине ГРУ приобрело мощь, разноликость и засекреченность, какими обладает и сегодня. Основы, заложенные Петром Ивановичем, оказались столь прочными, что никакие «реформы» не смогли поколебать структуру военной разведки. Главное разведуправление сегодня единственная в мире спецслужба, сочетающая в себе все мыслимые виды разведки -- агентурную стратегическую, в том числе нелегальную, техническую, экономическую, космическую и даже войсковую, больше известную как спецназ ГРУ.

Говорят, вид могил располагает к размышлениям. Там, на Троекуровском кладбище, я вспомнил, как пять лет назад, накануне 90-летия Ивашутина, в сопровождении двух сотрудников ГРУ поехал на дачу Петра Ивановича в подмосковных Раздорах. Дача оказалась панельной, весьма скромной, построенной еще в хрущевские годы. Была она государственной, а в 1992 году чиновники поставили хозяину условие: или выкупай, или съезжай. Затребовали, как рассказывал Петр Иванович, 200 тыс. руб. На сберкнижке у него не было и десятой доли требуемого. Продал ружья, которые ему дарили и которые сам покупал, добавил к ним шубы жены и дочери и дачу выкупил.

Ивашутин постоянно жил на даче с женой Марией Алексеевной, иногда вызывая из управления машину, чтобы при необходимости поехать в столицу. В госпиталь его сопровождал выделяемый на этот случай прапорщик. Петр Иванович тогда числился советником начальника ГРУ, имел в «Аквариуме» кабинет, но зарплату получать отказался, поскольку советы давал только по телефону.

Ивашутин, как сам сказал, никогда не давал интервью. С писателями по поводу издания книг встречался -- с Василием Ардаматским («Этот обязательно тему выклянчит, дам ему тему, он и пишет»), с Юлианом Семеновым, Вадимом Кожевниковым, автором романа «Щит и меч», с Колесниковым, автором книги о Зорге («Это наш домашний писатель»), а с журналистами для интервью -- нет, не встречался. Так что я был первым -- и последним.

К тому времени Петр Иванович уже практически ослеп, ничего не видел, поругивал офтальмолога Федорова за неудачную операцию. Говорил не спеша, подолгу, в деталях описывая какой-либо эпизод. Рассказывал, что до перехода в ГРУ вся работа в КГБ лежала на нем, как на заместителе председателя комитета. Приходили и уходили, как он выразился, «комсомольцы» (Шелепин, Семичастный), люди, мало что понимающие в контрразведке. Ивашутину приходилось даже ездить с Хрущевым по миру, обеспечивая его безопасность. Словом, устал. Об этом и сказал в отделе административных органов ЦК. А тут как раз разразился скандал с Пеньковским. ГРУ подверглось серьезной проверке, от занимаемых должностей освободили тогдашнего начальника Ивана Серова, припомнив и прежние дела с выселением народов, его первого заместителя Рогова, начальника управления кадров Смоликова.

Ивашутин пришел в военную разведку, когда началось бурное соревнование армий СССР и США. Всего Петр Иванович насчитал 17 витков гонки вооружений. Хельсинкские соглашения заставили вести военное соперничество более скрытно. Военную разведку партийцы все время подгоняли, ставя новые и новые задачи. Руководство страны требовало, чтобы о решении американцев на пуск МБР его известили хотя бы за полтора часа. На время гонки приходится рост количества загранаппаратов военной разведки, то есть резидентур, численности каждой из них.

Едва запустили первый спутник, разведка приспособила его под свои цели. Через «Стрелу-2» осуществляли двухстороннюю связь с «точками» по всему миру. ГРУ раньше американцев освоило космическую фотосъемку. На первых снимках запечатлевали территорию в квадрат со стороной 40 км, потом дошли до 140 км. Правда, американцы переводили информацию в цифры и передавали на землю по радио, мы же сбрасывали контейнеры в назначенных районах. Потом все же догнали янки.

Развединформация шла министру обороны в виде докладной записки. Однажды маршал Гречко показал такую записку Брежневу. Тому понравилось, и он распорядился присылать записки ему лично. Так шло больше двадцати лет. Если записку по каким-то причинам задерживали в Минобороны, тут же следовал звонок от начальника секретариата Черненко. Ивашутин очень хорошо отзывался об Андрее Гречко. При нем построили санаторий в Эшерах в Абхазии, нынешнее здание «Аквариума» на Хорошевке.

Тут, наверное, надо остановиться и напомнить, откуда у здания ГРУ это странное название -- «Несколько дней назад, накануне дня военного разведчика, который празднуют 5 ноября, на Троекуровском кладбище открыли памятник на могиле Петра Ивановича Ивашутина, Героя Советского Союза, генерала армии, бывшего начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба. Собрались на кладбище узким кругом, только свои -- руководство ГРУ, ветераны, родственники Петра Ивановича и бессменный его адъютант на протяжении почти тридцати лет Игорь Попов. Из журналистов был только ваш покорный слуга, много писавший о ГРУ еще во время работы в «Красной звезде».

Сказал слово начальник ГРУ генерал армии Валентин Корабельников, его предшественник Федор Ладыгин, сын Ивашутина Юрий, контр-адмирал. Положили на холодный камень гвоздики и пошли в поминальный зал выпить не чокаясь за человека, который олицетворял собой всю долгую противоречивую историю «Аквариума».

Ивашутин руководил ГРУ почти четверть века. В мире было всего две фигуры, столь долго возглавлявшие мощные спецслужбы: Эдгар Гувер директорствовал в Федеральном бюро расследований почти полвека. Именно при Ивашутине ГРУ приобрело мощь, разноликость и засекреченность, какими обладает и сегодня. Основы, заложенные Петром Ивановичем, оказались столь прочными, что никакие «реформы» не смогли поколебать структуру военной разведки. Главное разведуправление сегодня единственная в мире спецслужба, сочетающая в себе все мыслимые виды разведки -- агентурную стратегическую, в том числе нелегальную, техническую, экономическую, космическую и даже войсковую, больше известную как спецназ ГРУ.

Говорят, вид могил располагает к размышлениям. Там, на Троекуровском кладбище, я вспомнил, как пять лет назад, накануне 90-летия Ивашутина, в сопровождении двух сотрудников ГРУ поехал на дачу Петра Ивановича в подмосковных Раздорах. Дача оказалась панельной, весьма скромной, построенной еще в хрущевские годы. Была она государственной, а в 1992 году чиновники поставили хозяину условие: или выкупай, или съезжай. Затребовали, как рассказывал Петр Иванович, 200 тыс. руб. На сберкнижке у него не было и десятой доли требуемого. Продал ружья, которые ему дарили и которые сам покупал, добавил к ним шубы жены и дочери и дачу выкупил.

Ивашутин постоянно жил на даче с женой Марией Алексеевной, иногда вызывая из управления машину, чтобы при необходимости поехать в столицу. В госпиталь его сопровождал выделяемый на этот случай прапорщик. Петр Иванович тогда числился советником начальника ГРУ, имел в «Аквариуме» кабинет, но зарплату получать отказался, поскольку советы давал только по телефону.

Ивашутин, как сам сказал, никогда не давал интервью. С писателями по поводу издания книг встречался -- с Василием Ардаматским («Этот обязательно тему выклянчит, дам ему тему, он и пишет»), с Юлианом Семеновым, Вадимом Кожевниковым, автором романа «Щит и меч», с Колесниковым, автором книги о Зорге («Это наш домашний писатель»), а с журналистами для интервью -- нет, не встречался. Так что я был первым -- и последним.

К тому времени Петр Иванович уже практически ослеп, ничего не видел, поругивал офтальмолога Федорова за неудачную операцию. Говорил не спеша, подолгу, в деталях описывая какой-либо эпизод. Рассказывал, что до перехода в ГРУ вся работа в КГБ лежала на нем, как на заместителе председателя комитета. Приходили и уходили, как он выразился, «комсомольцы» (Шелепин, Семичастный), люди, мало что понимающие в контрразведке. Ивашутину приходилось даже ездить с Хрущевым по миру, обеспечивая его безопасность. Словом, устал. Об этом и сказал в отделе административных органов ЦК. А тут как раз разразился скандал с Пеньковским. ГРУ подверглось серьезной проверке, от занимаемых должностей освободили тогдашнего начальника Ивана Серова, припомнив и прежние дела с выселением народов, его первого заместителя Рогова, начальника управления кадров Смоликова.

Ивашутин пришел в военную разведку, когда началось бурное соревнование армий СССР и США. Всего Петр Иванович насчитал 17 витков гонки вооружений. Хельсинкские соглашения заставили вести военное соперничество более скрытно. Военную разведку партийцы все время подгоняли, ставя новые и новые задачи. Руководство страны требовало, чтобы о решении американцев на пуск МБР его известили хотя бы за полтора часа. На время гонки приходится рост количества загранаппаратов военной разведки, то есть резидентур, численности каждой из них.

Едва запустили первый спутник, разведка приспособила его под свои цели. Через «Стрелу-2» осуществляли двухстороннюю связь с «точками» по всему миру. ГРУ раньше американцев освоило космическую фотосъемку. На первых снимках запечатлевали территорию в квадрат со стороной 40 км, потом дошли до 140 км. Правда, американцы переводили информацию в цифры и передавали на землю по радио, мы же сбрасывали контейнеры в назначенных районах. Потом все же догнали янки.

Развединформация шла министру обороны в виде докладной записки. Однажды маршал Гречко показал такую записку Брежневу. Тому понравилось, и он распорядился присылать записки ему лично. Так шло больше двадцати лет. Если записку по каким-то причинам задерживали в Минобороны, тут же следовал звонок от начальника секретариата Черненко. Ивашутин очень хорошо отзывался об Андрее Гречко. При нем построили санаторий в Эшерах в Абхазии, нынешнее здание «Аквариума» на Хорошевке.

Тут, наверное, надо остановиться и напомнить, откуда у здания ГРУ это странное название -- «