Японского кино в ноябре будет много. 37-й Фестиваль японского кино в "35 ММ" -- раз, мини-ретроспектива Едзи Ямады в Музее кино -- два, последний фильм Ямады "Сумрачный самурай" в "Ролане" -- три. Прибавьте к этому бесплатные воскресные сеансы современных японских фильмов в том же Музее кино. При таком разнообразии нужны очень веские причины, чтобы пойти именно на "Сумрачного самурая", а не предпочесть ему какой-либо другой фильм с родины Такеши Китано.

Какие же аргументы есть у "Сумрачного самурая"? Главный: эта картина получила в 2002 году 12 премий национальной японской киноакадемии и была приглашена на Берлинале-2003, где не получила ничего. У японского зрителя фильм пользовался успехом, однако за границей пока его рискнули запустить в прокат только израильтяне и русские. Можно сказать, что "Сумрачный самурай" -- неадаптированное японское кино. Культурный феномен, принятый только на родине. Тем интереснее попытаться понять, что же увидели в длинном, медленном фильме японцы?

Действие картины разворачивается во второй половине XIX века. Сэйбэй Игути (Хироюки Санада, снимавшийся в обоих "Звонках" Хидео Накаты) только что похоронил с почестями жену (чтобы собрать необходимые средства, пришлось даже продать меч), на руках у него остались две дочки и помешавшаяся на старости лет мать. Скромного жалованья едва хватает, чтобы расплатиться с долгами и прокормить семью; самурай вынужден мастерить клетки для сверчков. В дружеских посиделках он не участвует, носит старое кимоно, редко моется, за что и прозвали Игути Сумрачным Самураем.

Но сумрак над Игути рассеивается, когда к нему приходит жить подруга детства Томоэ (Риэ Миядзава, обладательница приза за лучшую женскую роль на ММКФ XXIII), неудачно вышедшая замуж за богача, оказавшегося пьяницей, и недавно получившая развод. Богатый пьяница Тоетаро вызывает Игути на поединок. К удивлению многих Сумрачный Самурай, вооруженный палкой, побеждает Тоетаро, дерущегося настоящим самурайским мечом. Выясняется, что в свое время Игути прошел известную боевую школу.

По накалу выделяются последние полчаса фильма. По приказу клана Игути должен убить Дзэнэмона Его, отказавшегося сделать себе харакири. Японские критики, хорошо знакомые с творчеством соотечественника (а за плечами режиссера 76 кинокартин), единодушно признают, что в финале Ямада представляет свои основные темы: противоречивость человеческой природы, неизбежное исчезновение кодекса самураев под напором «вестернизации» и абсурдность смертельной битвы (и шире -- войны вообще), как только враждующие начинают видеть друг в друге живых людей. Как эти темы отразились в сюжете, раскрывать не стоит; скажу только, что поединок (словесный и на мечах) получился захватывающим и напомнит скорее "Расемона" Куросавы, чем привычные голливудские ленты о самураях.

Наверное, для японского зрителя было важно внимательное отношение Ямады к старине, к бытовым ее подробностям: одинаковые прически самураев, строго определенные куртки-накидки, штаны хакама, темные кимоно (костюмы к фильму делала старшая дочь Акиры Куросавы). И конечно, каждого японца тронули знакомые до слез пейзажи -- цветущая сакура, далекие горы.

Но почему-то по выходе из кинотеатра лучше всего помнишь, как облепившие труп мухи, потревоженные живыми людьми, начинают жужжать в более высокой тональности.