На всех знаменитых фильмах Ридли Скотта -- "Гладиатор", "Бегущий по лезвию бритвы", "Чужие" -- лежит голливудский глянец, "шикарный" на первый взгляд, но при изменении угла зрения дающий неприятные блики.

"Великолепная афера" -- такой же голливудский проект английского режиссера, как и предыдущие его работы, только изменился масштаб. Вместо массовок и панорам -- небольшое число действующих лиц и крупные планы. Вот крупный план Роя (Николас Кейдж): нервный тик, нервная затяжка, тик. Вот крупный план его дочери Анжелы (Элисон Ломан): пристальный взгляд, улыбка, обнажающая брекеты на зубах, еще более пристальный и насмешливый взгляд. Самое забавное, что 24-летней Ломан пришлось играть 14-летнюю девочку. Актриса говорит, что училась подростковым манерам у своей младшей кузины. Мне кажется, лукавит: уж слишком похожей получилась ее героиня на Лолиту в исполнении Доминик Суэйн. По сценарию же роль Ломан вполне соответствует роли Натали Портман в "Леоне". Матильда в фильме Люка Бессона просила героя Жана Рено научить ее убивать, в "Великолепной афере" Анжела просит Роя научить ее обманывать доверчивых граждан.

Вот первая их совместная афера. Рой покупает лотерейный билет за 20 июня, стирает на нем нолик и отдает Анжеле. Анжела роняет билет в прачечной. "Вы что-то уронили", -- окликает ее женщина. -- "Это не мой, детям билеты не продают", -- говорит новоявленная аферистка. -- "Давайте проверим, вдруг он выигрышный", -- и доверчивая женщина просит читающего газету господина, которым оказался Рой, дать ей посмотреть результаты тиража за 2 июня. Ура, нас ждет приз в 600 долларов! Женщина отдает Анжеле половину этой суммы и собирается ехать за выигрышем.

Удивительно, что нервный Рой, испытывающий страх перед открытыми пространствами, так что даже дверь собственного дома открывает на раз, два, три, этот нервный Рой, выкуривающий одну сигарету за другой, как Олег Романцев на решающих матчах "Спартака", патологически боящийся грязи, так что крошки на ковре способны вызвать у него приступ тошноты, -- этот самый Рой оказывается первоклассным аферистом. В конце же фильма нас подводят к очень тонкой мысли, что нервные болезни Роя связаны с муками совести.

В одном из интервью Ридли Скотт говорит, что просил Николаса Кейджа сыграть человека, который в своей неуклюжести был бы похож на мосье Юло-Жака Тати. Причем Скотт был приятно удивлен, что американский актер знает, кто такой Жак Тати. Еще бы актер этого не знал! Но фильмы Тати, как известно, полунемые, герои говорят мало, кинокартины французского режиссера можно смотреть без перевода. В фильме же Скотта, как во всяком американском фильме, говорят много. И здесь мы подходим к теме дубляжа. Иностранцы смеются над тем, как мы переводим фильмы. Есть единственный цивилизованный способ дубляжа: известные русские актеры должны дублировать известных иностранных. И какое-то время мы следовали этому правилу: Бельмондо, например, говорил у нас голосом Караченцова. Но что мы слышим сейчас? Одни и те же бесцветные голоса, фальшивые интонации, так что становится решительно все равно, играет в фильме Кейдж, Николсон или Брюс Уиллис. Может быть, если нет денег на хороший дубляж, все-таки давать субтитры?