В Благовещенске прошел первый открытый кинофорум российского кино на Дальнем Востоке «Амурская осень». Главной его приманкой стал четырехдневный выезд полутора сотен кинематографистов из Благовещенска в Харбин (прошли, между прочим, санитарный контроль на таможне туда и обратно -- у всех температура, видимо, была нормальная). Такого не знал до сих пор ни один отечественный кинофестиваль. Зачем этот кинотуризм президенту «Амурской осени» Сергею Новожилову, неужели без этого знаменитые артисты не выбрались бы в такую даль? Ответ на этот вопрос, оказалось, лежит не на поверхности.

За словом «кинофорум» прячется такое явление, как «зрительский кинофестиваль» -- мероприятие, возникшее под девизом «Вернем россиянина в кинотеатры на отечественные фильмы!» и все более часто клонируемое. За счет государства и с привлечением спонсоров-меценатов в каком-нибудь городе устраивается показ новых наших фильмов (обычно до десятка), эти сеансы сопровождаются выходом к публике любимых актеров (в основном советской поры), устраиваются и концерты/творческие вечера звезд; наличествует видимость конкурса и призы (раздаваемые обычно либо дирекцией/оргкомитетом, либо от имени зрителей); есть каталог; приглашается пресса -- местная и столичная (чем больше пишут -- тем больше шанс получить новые деньги).

Считается, и не без оснований, что провинция получает таким образом некое событие в культурной жизни -- и не беда, что фильмы нередко не дотягивают до уровня, который можно предъявлять в менее ординарных, чем обычный прокат, рамках: поскольку с прокатом все еще нелады, то какие уж произведения есть -- такие и покажем. В самое последнее время мэры и губернаторы, представители президента и вообще все чиновники на местах сообразили, что кинофестиваль -- едва ли не самый удобный, легальный, престижный и относительно дешевый способ засветить свою персону вообще и перед выборами в частности. Народ любит своих артистов, я их приглашу -- глядь, частица народной любви перепадет и мне, -- видимо, так рассуждают администраторы повыше рангом, привлекая для конкретной и немалой организационной работы свой ресурс -- подчиненных, которым иногда за это доплачивают, а иногда и нет.

Такой представляется общая схема, дальше -- нюансы. Одно дело Петербург с его одиннадцатилетним «Виват кино России!» и полным равнодушием власти к кино, другое дело -- Великий Новгород, где фестиваль комедии «Улыбнись, Россия!» после пары попыток не прижился вовсе, -- а смотр исторических фильмов, с некоторым успехом дебютировавший в минувшем августе (выборы губернатора были 7 сентября), решено-таки сделать регулярным.

Теперь поезд пошел на восток. Через Сибирь -- на Дальний Восток. Зимой столичную кинотусовку принимал Ханты-Мансийск, три недели назад завершился фестиваль во Владивостоке (правда, в обоих случаях организаторы ориентировались на профессиональное сообщество), и вот еще Благовещенск. Легенда о зарождении «Амурской осени» такова: несколько лет назад актриса Валентина Талызина побывала здесь с гастролями, прониклась очарованием этих мест и рассказала о них Сергею Новожилову, известному деятелю фестивального движения (к тому моменту уже лет десять лет он входил в тройку основателей и организаторов «Киношока»). Новожилов, ощутивший уже желание начать собственное дело, сначала предпринял простую «разведку», затем -- «разведку боем»: в прошлом году провел в Благовещенске «Эхо «Киношока» и теперь, почувствовав поддержку местных властей, учредил «Амурскую осень». Добившись невероятного: четырех миллионов рублей от Минкульта (в прошлом году столько получил давний выборгский фестиваль «Окно в Европу», «Киношок» имел три с половиной, «Кинотавр» лидировал с пятью миллионами).

Грядущее нашествие Китая

Если придерживаться мнения, что кинофестивали -- не столько часть индустрии кино, сколько частичка, пусть и крохотная, геополитических процессов, то следует признать: рука Москвы поглаживает это место на карте совершенно правильно (даже жаль, что с опозданием). Не мое дело рассуждать о единстве земель русских в эпоху ограниченности многих явлений диаметром Садового кольца с одной стороны и безграничности Интернета с другой -- но то, что в столице и провинции по-разному видят многие вещи, совершенно ясно. Амурская область с территорией едва ли не в половину Европы, увы, далеко не процветающий край. За последние годы численность населения сократилась с миллиона двухсот тысяч человек до девятисот тысяч. Элеваторы стоят пустые (нынче особенно не повезло: ливни шли все лето, уборочную технику можно увидеть лишь на пригорках). Военные городки разрушаются -- рядом гниют избушки с людьми, которых нельзя переселить в брошенные армией дома -- министерства не могут договориться. Элитный полк бомбардировщиков в Серышево -- в труднейшем положении, теряет высочайших специалистов.

Все благовещенцы ездят в Китай -- город Хэйхэ на другом берегу Амура за несколько лет вырос в несколько раз, его набережная с высотными зданиями, залитая светом по вечерам, довольно неприятно контрастирует с «нашей». Турпутевка в соседнюю коммунистическую страну на неделю стоит примерно семь тысяч рублей, но сравнивать русских с китайцами можно и не тратясь на путешествия: китайцы много строят в Благовещенске и много торгуют. Грядущее нашествие Китая -- актуальная здесь тема. В результате всех «за» и «против» у населения побеждает такой нематериальный аргумент, как опасение за белую расу. К этому иррациональному страху сводятся аргументы и деревенско-посадского люда, и, например, палеонтолога кандидата наук Юрия Болотского, раскопавшего в Благовещенске кладбище динозавров. Его лаборатория -- в отгороженном углу актового зала Амурского научного центра ДВО РАН; созданный своими силами музей -- одна комната через дорогу; клей для 65-миллионнолетних костей -- 11 тысяч рублей за килограмм. Болотский благодарен Спилбергу -- за научную точность и поддержание интереса к ископаемым десятиметровым зверушкам. Отчего они вымерли -- открытый вопрос, хотя версии имеются; но после разговора с Болотским кажется, что и русские уже едва ли не динозавры (маньчжурцы же исчезли с лица земли).

«В тему» ложится каждое, даже случайное, впечатление -- как фрагмент ископаемого хрящика в хвост или в хребет. Вот, например, на одном из четырех китайских телеканалов в гостинице «Зея», где «Амурская осень» квартирует, вдруг я наткнулась на финал какого-то, вроде документального, фильма: Гайдар, Явлинский и другие на английском языке, забиваемом китайским переводом, говорят о нашей жизни. «Картинка», понятно, говорит всегда больше: серая новорусская бедность, дрожащие руки нищих с мелочью под вывеской «Елисеевский». Обличительная такая документалистика; возможно, показывали к приближающейся годовщине октябрьских событий десятилетней давности. Но в контексте благовещенских разговоров легко может поместиться: это идеологическая обработка, нас, русских, китайцам «взять» -- только к обоюдному счастью.

Один китаец сказал одному нашему актеру грубо: «Через пять лет мы вас всех е...ть будем!», но «народ их встречает хлебом-солью: идут к ним работать, потому что какая разница, кто платит реальные деньги» -- это мне местный культурный начальник признал, дословно. И добавил: «Раньше считалось, что китайцы -- профессиональные торговцы, крестьяне и шпионы. А сейчас они профессионалы во всем. Харбин и другие города не узнать. Я был в Китае сто четыре раза. Китайцам ничего не остается, как сюда идти, -- у них земли нет». А на Дальнем Востоке расстояния такие -- и, соответственно, цены на самолет, -- что руководителям краев и областей дешевле встречаться друг с другом в Москве, чем на своих территориях. Вот они охотно в центр и летают, тем более что дети многих там и учатся, и работают.

Еще Амурская область -- это Бурейская ГЭС с личным вниманием президента и космодром с коммерческими рейсами. Это 102 тысячи машин на 220 тысяч жителей Благовещенска, города с университетом и шестью вузами. Это существенный процент предпринимателей. А еще это конопля, растущая здесь в деревнях, как у нас бурьян, и каждый пятый подросток, по данным местных исследований, с ней знаком не только визуально. Это граффити на стенах домов -- верные свидетельства настроений: «Другая Россия -- все. Все остальное -- ничто», «ЛДПР», «Чемодан. Вокзал. Кавказ», «Капитализм -- дерьмо. НБП»...

Это живая память о военной, пограничной (японцы, китайцы), революционной и вообще русской истории: еще Петр Великий был инициатором первой Камчатской экспедиции (1725--1730 годы), о чем свидетельствует надпись под его портретом в местном краеведческом музее. Понятно, что в городе с действующим Советом народных депутатов экспозиция краеведческого музея до сих пор пафосно цитирует Ленина (музей открыт в 1891 году на средства местных золотопромышленников) -- а рядом устроен зал, посвященный последнему российскому императору: парадный портрет, парящий под потолком огромный двуглавый золотой орел... Цесаревич Николай посетил сии места, и участники «Амурской осени» присутствовали при освящении первого камня в фундаменте восстанавливаемой Триумфальной арки, воздвигнутой в 1891-м в честь того высокого визита. Его преосвященство владыка Гавриил, архиепископ Благовещенский и Тындинский, лично благословил не только это событие, но и сам кинофорум (поднялся на сцену, все встали, потом аплодировали аки артисту). А бюсты двум молодым Героям России на одной из центральных улиц стоят без указания дат рождения и гибели -- очевидно, на чеченской войне.

Пока еще «русский Дальний Восток»

И вот это странное, какое-то избирательное историческое чувствование (о самосознании речи нет) оставило на периферии памяти смутное знание о «русском Китае». О Харбине, фактически созданном русскими эмигрантами, называемом не только Маленьким Парижем, но и Восточной Москвой, имеющем главную торговую улицу -- замощенный булыжником Арбат.

Меж тем в ситуации китайского экономического рывка (средняя заплата уже сто долларов), наших новых взаимоотношений с великой соседней страной, этой нашей дружбы-ревности-опасений, в ситуации жизненной необходимости новых бизнес-контактов и разной степени и толка амбиций -- «русский Китай» становится не просто приманкой одного «отдельно взятого» кинофестиваля, но сутью его культурного своеобразия и смыслом в целом. Ибо «русский Китай» в немалой степени теперь означает: «пока еще русский Дальний Восток». И с этой точки зрения потенциал «Амурской осени» беспрецедентно велик.

Кое-что уже есть и в реальности. На финальной пресс-конференции было сказано, что к концу вояжа в Северный Китай достигнута договоренность с администрацией Харбина о проведении здесь недели российского кино и, более того, чуть ли не об открытии специализированного кинотеатра. В Китае хорошо знают «Иронию судьбы» и «Служебный роман» (наш китайский гид Боря -- все местные, работающие с русскими туристами, имеют вторые, русские имена -- в специальной тетрадке просил расписаться Светлану Немоляеву и Валентину Талызину -- для всех друзей и знакомых), есть надежда, что будут смотреть и новые фильмы. Тем более что идея российского кинопоказа вот уже года три как обдумывается известным у себя на родине харбинским кинорежиссером и миллионером товарищем Лю Сяо Гуаном (нынче входил в жюри «Киношока» и пел в Анапе на закрытии). Сергей Новожилов сетует, конечно, на такую медлительность, но уверен, что дело будет.

Как уверен он в том, что «Амурской осени» удастся взять под свое покровительство православное кладбище в Харбине, где покоятся основатели города: необходимые на это пятьсот долларов в год не проблема, тормозит лишь чрезвычайная «заадминистрированность» китайцев. Участники кинофорума посетили кладбище: знаменитые актрисы, прослезившись от убогого вида могилок, попытались подручными средствами как-то облагородить их вид -- хоть смести опавшие листья. Если памятник падает -- года через два-три на его месте уже растет кукуруза, поскольку никакой ограды у погоста нет. На могильную плиту последнего русского эмигранта Зинченко возложили землю, привезенную Светланой Крючковой от стен Спасо-Преображенского собора в Петербурге, скорбно помолчали...

История православного кладбища началась в 1958-м, когда сюда перенесли часть могил со старого Успенского погоста -- там теперь, совершенно по социалистически, парк культуры. На новом месте была когда-то часовня Успения Божьей Матери, но обитатели расположенной в полутора километрах колонии малолетних преступников в качестве трудотерапии крушили ее в годы культурной революции. В 1995 году на муниципальные деньги Харбина возвели новую часовню. Три года назад умер православный священник, который здесь служил. С тех пор умерших хоронят под запись службы с кассеты, присланной из Австралии. Есть на последнем пристанище основателей Харбина и братская могила погибших при Порт-Артуре... Еще жива единственная русская эмигрантка -- похоронившая «весь город» 93-летняя Ефросинья Андреевна Никифорова. Старушку навестили -- потрясенный Федор Чеханков рассказывал о крохотной комнатенке, о вопиющей нищете и грязи, о туалете во дворе. Знающая четыре языка, Никифорова всю жизнь служила провизором, пенсия мизерная, теперь не то сотрудники аптеки, не то соседи кое-как приносят ей продукты...

Вернемся к «Амурской осени», которую поддерживает посольство Китая в Москве, пообещавшее включить ее на будущий год в список приоритетных мероприятий. Идут переговоры о сотрудничестве с Пекинской киношколой. Проявляют активность по обе стороны Амура и содействующие кинофоруму спонсоры-меценаты -- о чем впервые откровенно, без всяких китайских церемоний, было сказано на той же пресс-конференции.

Благовещенск предпочитает «Бумера»

Словом, Москве и Китаю амурская киноинициатива, видимо, кажется полезной (совпадение, но как раз во время визита гостей форума в Харбин там вернули прежнее название двум улицам -- имени Гоголя и Горького). А вот вопрос, нужен ли кинофорум Благовещенску, терзал аккредитованных на нем журналистов все две недели. С одной стороны, почитаешь обсуждение «Амурской осени» на одном из местных сайтов -- и увидишь, что многие продвинутые благовещенцы скептически оценили перспективу лицезреть популярных в советское время актеров и актрис и «фотографироваться с ними на фоне наших сопок», а культурную активность отцов города связывали исключительно с политической конъюнктурой. Выборы мэра тут ровно через год, а губернатора Амурской области -- через полтора, и уже сейчас существует некое напряжение в связи с этим сюжетом, в немалой степени и потому, что карьерный рост амбициозной молодежи в небольшом городе сильно зависит от того, окажется человек в команде победителя или проигравшего. С другой стороны, вдруг узнаешь, что этот сайт принадлежат оппозиции мэра... С третьей, извините, стороны, вдруг видишь: форум на сайте прикрыли, едва «Амурская осень» началась... Та же ангажированность, естественно, и в газетах.

При этом у «Амурской осени» есть, как говорится, «очевидные недоработки». Например, полупустые залы на конкурсных просмотрах. Причина проста: задранные цены -- до 140 рублей, что для Благовещенска много. Мэр Александр Колядин, лично, не номинально, возглавивший всю организационную работу форума в городе, признал ошибку, но декларировал свое неприятие халявы: «Любит человек кино -- придет. Наполнять зал абы кем или интересующимися -- вот как стоит вопрос. Цену нам никто не указывал. Мы принимали решение сами -- с руководством кинотеатров. Скорректируем. От инертной же массы эффект нулевой». (Пенсионерам и студентам сделали скидку вполовину, также продают семейные билеты, детские сеансы шли по десять рублей.) Но публика совсем не дура: неважнецкие фильмы ей нынче не втюхаешь, а вот внеконкурсный (почему, узнать не удалось) показ «Бумера» прошел при аншлаге. Удивив даже продюсера Сергея Члиянца, ибо картина уже была в прокате Благовещенска и вышла на кассетах, в том числе пиратских, которые обнаружились на местном базаре в изобилии. Члиянц, кстати, принял приз лучшему продюсеру и Гран-при форума -- за фильм Александра Хвана «Кармен». Зрительское жюри, отобранное из полусотни претендентов специальной городской комиссией по итогам конкурса биографий, резюме и собеседования и возглавляемое почетным гражданином города учительницей Надеждой Крякиной, не лукавило -- именно «Кармен», свидетельствую, собрала наибольшее число зрителей по сравнению с другими соревнующимися картинами.

«Сделать из гражданина интеллигента»

Но все эти кинематографические штучки, по большому счету, не очень волновали местное начальство. Оно привыкло иметь дело в основном с самодеятельностью (весьма достойной, кстати) и даже не представляет себе, как должны выглядеть и звучать фильмы в оборудованных системой Dolby кинотеатрах (все четыре благовещенские киноточки якобы модернизированы, однако зашедшему туда европейскому зрителю в это невозможно поверить). Главное для начальства -- то, что «форум органично вписался в систему социально-культурной работы: артисты участвовали в Неделе семьи и мероприятиях Дня пожилого человека, а также сажали деревья». Между прочим, выяснилось, что городские дети не умеют вести себя в кино, теперь их станут этому навыку обучать. Вообще мэр даже сказал, что его главная задача -- сделать из гражданина интеллигента, но это заявление как-то утонуло в словах о патриотическом и личностном воспитании.

А простые жители Благовещенска, как и челноки на китайском берегу, при виде, допустим, Александра Панкратова-Черного не верят своим глазам и откровенно рады; соображение о том, как постарели или, наоборот, классно выглядят в свои годы прежние любимцы, приходит позже... На гала-концерт на площади собралось вроде не так уж и много народа (но расположенный по соседству киоск оказался заперт раньше времени: киоскерша ушла поглазеть на столичных знаменитостей). Все в городе говорили о форуме, называя его, впрочем, «Киношоком» (инерция звучного имени, под которым кино приезжало год назад, велика).

Очевидно, что чиновники вздохнули с облегчением, когда все утихло. И совершенно ясно -- они расстараются вновь, чтобы «Амурская осень» пришла вслед за летом: фестивализация страны продолжится -- слишком много причин для этого.