Уникальный случай: содержание только что вышедшего сборника статей разных лет любимого студентами-гуманитариями МГУ профессора Михаила Алленова я в свое время воспринимал на слух, так сказать из первых уст. Вся книга была озвучена автором на лекциях и семинарах по русскому искусству, на конференциях исторического факультета. Помню неповторимый «рокайльный» тембр голоса профессора в темных залах с тусклыми огоньками «подсвеченных парт» (был такой аттракцион в дизайне лекционных аудиторий последних годков перестройки -- теперь уже фонарики сняли). И в этой романтической атмосфере романтических (советская империя агонизировала) лет безупречно выстроенные и рассказанные мэтром «тексты о текстах» воспринимались чем-то вроде проповедей времен катакомбного христианства. Кодексом, императивом, помогающим обрести себя не в качестве профессионала только, а прежде всего и главное -- в качестве Человека. Думающего, видящего, рефлектирующего. Филигранные алленовские «фигуры зрения» (материалом коих могли стать шедевры русской архитектуры: Адмиралтейство в Санкт-Петербурге, Пашков дом в Москве -- или живописи: картины Александра Иванова и Михаила Врубеля) помогали, что называется, протереть очки, увидеть мир в резком фокусе, без помех. Гипноз официозной идеологии излечивался чуткой и терпеливой терапией -- реконструкцией того, что называется «постановка вопроса». В случае с классическим искусством -- всегда разного, вербализующего великие поэтические, философские тексты в образе гениального художественного памятника (ивановского «Явления Христа народу» или захаровского Адмиралтейства). Эти тексты настолько прихотливы и многосложны, что мы их в газетной рецензии касаться не будем. В случае же с искусством советской системы принципиальный «постановочный» вопрос вопросов таков: «За кого они нас держат?». Вопрос служил поводом захватывающего интеллектуального путешествия в глубь коллективного тоталитарного бессознательного. Одним из проводником по этому психопатическому лабиринту могла стать шерлокхолмсовская дедукция. На пути обещали встретиться зловещие и смешные улики и символы: решетка рядом с пятиконечной звездой и салютами в декорации небесного свода московского метро, перекошенный в ужасе фасад гостиницы «Москва», булгаковский Воланд, гостиничный счет гоголевского «Ревизора». А в конце пути -- возглас радостного изумления: «Эврика! Как я сам до этого не додумался? Ведь все так очевидно!». «Но оттого, -- подытоживает М.М. Алленов, -- не менее невероятно».

Путь Жизнестроения как Словостроения, обещающий свободу от больших и малых глупостей и химер, сродни той работе с текстами, что делают художники-концептуалисты. А потому, если вы мало знакомы с творчеством апокрифического гения земли русской Ильи Кабакова (о юбилейных выставках читайте материалы на этой же странице) -- убедительный совет: откройте книгу «Тексты о текстах» Михаила Алленова. Найдите статью «Очевидности системного абсурдизма сквозь эмблематику Московского метро, или Абсурд как явление истины». Гарантирую: замена Кабакову полноценная. И даже более того.