Российский бизнес по-прежнему предпочитает работать в тени. Как заявил вчера заместитель секретаря Совета безопасности РФ Вячеслав Солтаганов, объем теневой экономики в России составляет 2--2,5 трлн руб., или 20--25% ВВП, и трудятся в этом секторе 9 млн человек. Если сравнивать эти цифры с данными официальной статистики, неформальная экономика занимает 20% ВВП. Однако, по данным российских и западных экспертов, размер неформальной экономики намного больше, около 35--50% ВВП. Впрочем, каковы бы ни были по величине данные разных специалистов, ни в каких расчетах тенденции к снижению практически не наблюдается.

Как бороться с этой напастью, рецепта, по крайней мере в России, пока не придумано. Испробованы были самые разные методы: и снижение налогов, и карательные мероприятия (для чего в свое время была создана налоговая полиция), и амнистия (в отношении капиталов, выведенных за рубеж). Ситуацию это практически не изменило. Скорее даже наоборот, рост производства стимулирует и рост неформальной занятости. По подсчетам Госкомстата, последние три года в неформальном секторе образуется все больше рабочих мест.

Точных данных о размере теневого сектора в России не существует. Все опрошенные эксперты называют разные цифры. Аудитор Счетной палаты Владимир Пансков согласен с цифрами, приведенными Солтагановым, и полагает, что теневики производят не менее 25% ВВП. Как считает директор департамента стратегического анализа консалтинговой фирмы ФБК Игорь Николаев, размеры неформального сектора как минимум 35% ВВП. А специалисты Всемирного банка называют цифру 40%.

Все зависит от способа подсчета. Иностранные эксперты склонны относить к теневой экономике откровенно противозаконные сферы деятельности, находящиеся в сфере ведения Уголовного кодекса, к примеру, такие, как торговля оружием или наркотиками. Российские специалисты к теневому сектору относят лишь те предприятия, которые не уплачивают налогов, либо вообще не зарегистрированы, но при этом не занимаются ничем уголовно наказуемым.

По данным Госкомстата, неформальных предприятий больше всего в оптовой, розничной торговле и общественном питании: там в сумме трудятся 3,3 млн человек. В сельском и лесном хозяйстве на нелегальных предприятиях работает 2,7 млн человек, в промышленности -- 860 тыс. человек, в строительстве -- 489 тыс., в ЖКХ и бытовом обслуживании -- 181 тыс. Менее всего теневой сектор замечен в здравоохранении, спорте и искусстве -- там нелегалов всего 167 тыс. человек. Причем Госкомстат ожидает, что осенью произойдет всплеск активности на теневом рынке за счет товаров с приусадебных хозяйств. А вот налоговики и Совбез не согласны считать роль сельского хозяйства в теневой экономике столь серьезной. По словам Солтаганова, больше всего укрывают налогов нефтяники, производители алкоголя, а также кредитные учреждения. В большинстве случаев это делается через «серые» зарплатные схемы.

Как бороться с теневой экономикой -- по-прежнему не знает никто. В качестве одного из методов предлагается продолжить дальнейшее реформирование налоговой системы. Однако, по словам главного экономиста ИК «Тройка Диалог» Евгения Гавриленкова, «дело не только в налоговом прессе, а в том, что бизнес испытывает квазианалоговое бремя, когда вынужден тратиться на коррумпированных чиновников, на собственную защиту от преступности, которую ему не может обеспечить государство». Прятаться в тень заставляют не столько налоги, сколько боязнь проблем, сопутствующих легальному входу в бизнес: проблем с регистрацией, с лицензиями, с проверяющими органами, с местными властями.

Как показывает опыт западных стран, прямой связи между уровнем налогообложения и размером теневого сектора обычно нет. К примеру, в Италии, в которой налоги не самые большие в Европе, традиционно теневой бизнес занимает около 20% ВВП. В скандинавских же странах, которые славятся высоким налоговым бременем, теневой сектор экономики, наоборот, один их самых низких в Европе.