Когда режиссер Сергей Арцибашев согласился возглавить Театр имени Маяковского, многим, и мне в том числе, показалось, что он сделал это не подумав. Да, конечно: стукнуло полтинник, Госпремии получены, честолюбие не утолено -- а тут такой шанс, и даже ни с кем ни за что бороться не надо, приди и владей. Как не соблазниться. И все-таки страшно хотелось связаться с каким-нибудь человеком, которому Арцибашев доверяет (конечно же не критику), и через вторые руки передать: Сергей, не ходите туда. Этот корабль, когда-то флагманский, уже утоп. Вы никому ничем не поможете и только надорветесь, лучше останьтесь у себя на Покровке -- жизнь сейчас не такая, чтобы ввязываться в громоздкие авантюры, не надо, не надо!..

Впрочем, уже и тогда было ясно, что Арцибашев для себя все решил: он ведь авантюрист по призванию. Когда дополнительно выяснилось, что его программным спектаклем станет роман Достоевского в сценическом переложении Владимира Малягина, захотелось взвыть: этого не может быть, потому что в этом театре этого не может быть никогда! Здешние артисты растренированы насмерть, им водевиль едва по силам, да к тому же еще и Малягин, драматург самых средних достоинств, вампиловский подражатель -- проигрыш обеспечен, и потом долго придется зализывать раны.

А вот и нет.

Малягинская пьеса действительно нехороша: все главное он уместил в первом действии, а во втором начал фордыбачить и выпендриваться: «лимонничать», как сказал бы сам Достоевский. Много глупостей (главная -- раздробленный разговор Ивана с чертом), неудачно выстроенные женские сцены, совершенно необязательное появление Лизы Хохлаковой (Алена Семенова) в инвалидной коляске -- девушка, положим, красивая, но от инвалидных колясок на московской сцене уже в глазах рябит. Арцибашеву, однако, была нужна именно эта энергия излишеств: его спектакль рвется сам из себя, пытаясь сообщить нечто большее, чем было в него заложено. И это удается -- благодаря актерам.

Номер один: Александр Лазарев, играющий Федора Павловича Карамазова. Злополучный фат, сластолюбец, мразь -- Лазарев играет это с наслаждением и с такой точностью, с какой не играл уже давно. За одну эту роль, за воскрешение артистического достоинства режиссеру Арцибашеву надо было бы поставить небольшой памятник -- но пойдем дальше.

Номер два: Михаил Филиппов, брат Дмитрий Федорович. Филиппов сегодня -- едва ли не лучший исполнитель вторых ролей; он умно и ловко произносит монологи, но главный его сценический талант -- умение слушать. Всю роль брата Дмитрия актер строит на том, что его персонаж вслушивается в нарастающий ужас и хочет избавления, и знает, что оно невозможно. И наконец доходит до полной муки, а тут уже неважно: убивал отца, не убивал -- надо пострадать. Непременно надо.

Номер три: Игорь Костолевский, брат Иван. Позавчера, прямо на премьере Костолевскому исполнилось 55 лет; когда он появлялся на сцене, все замирали: вокруг него словно клубилась какая-то праздничная дымка. «Легенду о Великом Инквизиторе» он одолеть не смог (все-таки не Качалов!), но остальное получилось удачно. Одна вещь теперь навсегда войдет в состав роли Ивана Карамазова: беспробудное метафизическое нахальство. Типа: Бог, должно быть, есть, и не все дозволено -- а я вот буду!

Номер четыре: Сергей Удовик, Смердяков. Он играл Гильденстерна в «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», Винченцо в «Чуме на оба ваши дома», Альбера в «Банкете» -- обращать на него внимание все как-то не хотелось. Теперь необходимо: Смердякова он играет отчетливо, серьезно и с полным пониманием того, что такое подлость. Не изъян, а свойство; не изломанность, а обстоятельство душевной жизни. Это страшно до предела, а он это играет.

Алеша у Сергея Щедрина, увы, не получился. В «Карамазовых» вообще не получилось довольно многое; иногда кажется, что Арцибашеву не хватает вкуса, иногда -- что он сознательно впадает в попсу: как же можно, например, в Театре имени Маяковского обойтись без цыганского хора? Любовь к грубым эффектам здесь укоренилась давно и не случайно; объявлять ей отставку -- так, с пылу с жару -- было бы попросту нерасчетливо. Надо работать.

Следующей премьеры мы будем ожидать с интересом и надеждой.