Фестиваль современного искусства «Арт-Клязьма» открылся в пятницу в шесть часов фейерверком, запущенным из штанов бесстрашных Александра Шабурова и Вячеслава Мизина, не устающих потрясать этим аттракционом умы, души и сердца зрителей. Любимцы публики оставались на арене весь вечер. Их видеопрограмма, хоть и не новая, привлекала гораздо более всех прочих -- одновременных и последовавших затем -- представлений. После коротких циничных энергичных анекдотов мало нашлось желающих смотреть эстетскую нудноватую программу самого-самого продвинутого видеоарта, составленную почетным гостем фестиваля Джеффри Дейчем. Природа, что ни говори, расслабляет, опрощает и заставляет обратиться к традиционным ценностям.

Из них самыми заметными были разнообразные предложения путешествия по программе «Титаник» и высокопрофессиональный стриптиз -- перформанс программы Escape «Куда дует ветер». Увы, большая часть собравшейся поглазеть на вращающихся вокруг флюгера длинноногих красавиц публики так и не поняла, что ветер дует в сторону портретов американского президента с известной высокочтимой и всеми желанной банкноты. Недостаточно сообразительным вообще пришлось нелегко. Надо было вовремя задрать голову, чтобы увидеть «Горящее сердце» Виктора Анзельма меж ветвей деревьев, верить глазам своим (и не пугаться, что крыша поехала), когда травка впереди начинала съезжать в сторону (это вращался упрятанный в глубь полянки «Круг» Кирилла Александрова), внимательно смотреть под ноги, чтобы узнать в пересекающей дорожку фиолетовой тени «Синюю тень» Алены Кирцовой. В кустах притаился «Удмуртский миф» с утопленной девушкой в национальном костюме, оснащенной приспособлением для дыхания, картонными крестьянами, граблями и инструкцией по вспоминанию родного языка. Ненароком в темноте давили куличики «Песочного замка» Сандры Муртаг. В туалете обнаруживали фан-клуб Милы Иовович. Среди красных березок из-под груды хвороста раздавался истошный крик «мама» (Юрий Васильев, Russian Red), розовенькие фаллоимитаторы рассыпались как грибы под соснами (Николай Вавилов, «Просто грибы»). Гости разбежались по немалой территории пансионата, стараясь найти искусства побольше, -- наутро находки демонстрировали друг другу с радостью и гордостью, не сортируя. Кое-где на искусство можно было выйти с помощью охранников -- стражи не только не допускали безобразий, но и приглядывали за сохранностью экспонатов (чтобы не попали случайно предметы секс-индустрии в корзинки старушек вместо грибов). На воде болтался непотопляемый проект Гоши Острецова «Стать непотопляемым с Новым Правительством». В ночи экспонаты осветили. Некоторым пошло на пользу: проект Татьяны Пановой -- полуутопленные стульчик и торшерчик -- сразу стал трогательным и уютным. Помочь сориентироваться на местности между прошлым (спальные корпуса советского пансионата) и будущим (яхт-клуб и памятники новейшего искусства) должна была «Аудиопрогулка по территории пансионата» Ольги Егоровой (Цапли): в правое ухо -- нежные методические рекомендации по приему воздушных ванн, в левое -- традиционный российский бытовой фольклор.

Возможно, кураторы задумывали фестиваль как гимн нонспектакулярному (незрелищному) искусству: больших и заметных инсталляций было немного. Возвышались прошлогодние «Леса в лесах» группы «Обледенение архитекторов». Замечательная, устланная ковриками и украшенная видеопроекцией юрта Айдан Салаховой терялась меж двух других сооружений восточно-кочевого вида (одно оказалось баней, другое -- инсталляцией Тотана Кузембаева «Взаимовлияния», заполненной битыми бутылками). В глубине леса скрывался (и правильно делал -- водки, хоть и выдохшейся немного, и наутро оставалось довольно, чтобы оценить элегантный замысел) «Павильон для водочных церемоний» Александра Бродского. Особым вниманием (хоть и немного внехудожественного, а гастрономического свойства) пользовалась плетеная деревня «Арт-базар, или Новый Троекуров» Николая Полисского и Александра Панова. Плетенные крестьянами кибитки, шалашики и полноценное архитектурное сооружение радовали классической вневременной красотой, удручали недолговечностью. Смешение чувств компенсировалось на месте отличной едой, теми же крестьянами -- соавторами проекта и изготовленной. Традиционного искусства, в противовес вдолбленной уже вроде теории о возвращении живописи, на радость перепуганным этой перспективой (поелику картина, потакая вкусам обывателя, способна якобы лишь украсить бездушный буржуинский быт и негодна для публичной демонстрации реакции на сложносочиненную жизнь) на нынешней «Арт-Клязьме» совсем немного, хоть и живет она поддержкой исключительно частных денег и приватных инициатив. Стараниями ли куратора Владимира Дубоссарского или скромного спонсора проекта на территории пансионата преимущество отдается самым разным формам. Похоже, пансионат может перерасти в первую серьезную негосударственную коллекцию современного искусства. А там, глядишь, и до музея недалеко. В конце концов в давние времена Гуггенхайму тоже только повезло с советчиками.