За день до спектакля -- верующие протестуют! Сообщения в сети, факсы какого-то "Комитета за нравственное возрождение" и даже протоирей Шаргунов в телеэфире волнуется о народе. Все это потому, что французский хореограф Анжелен Прельжокаж поставил двадцатиминутный балет на евангельский сюжет и роль архангела Гавриила отдал танцовщице. А организаторы фестиваля Grand pas пригласили театр Прельжокажа в Москву, на открытие феста. Вспоминая нескольких недавно оправданных судом стайных моралистов, разгромивших выставку "Осторожно, религия!", балетоманы собирались на спектакль как на войну за любимое искусство. Театральные бабушки призывали к бдительности и запрещали класть дамские сумочки на барьер. На входе возникла охрана со звенелками. Может быть, она и отпугнула нечистую силу -- никто не вздумал срывать спектакль, как обещали борцы за нравственность, все сидели и чинно смотрели. А там было на что взглянуть.

Программа вечера была составлена по элементарному контрастному принципу: "Благовещение" и "Весна священная". Вивальди (перемешанный, правда, с плывущими шумами и детским лепетанием) и Стравинский. Сосредоточенность и буйство. Дуэт и масса.

Христианство и язычество? Да, конечно. Если понимать язычество как звучащий во все времена подростковый вопль плоти, младенческую звериную свободу. В "Весне священной" Прельжокажа ничто не отсылает к Древней Руси -- ни декорация, ни костюмы. У задника -- какие-то зеленые бугры, кусок травянистой местности, на которой сидят и лежат шесть парней во вполне современных штанах и рубашках. На авансцену выходят шесть девиц в разноцветных платьях и быстренько снимают трусы. Парни подходят и эти тряпки поднимают. Начинает раскатываться, густо всплескивать музыка, и далее сорок минут танца -- это охота парней на девиц (которые вовсе не стремятся освободиться), буйно трахающиеся парочки (травяной склон растащен в разные стороны -- и каждый дуэт заполучил то ли личный кусок земли, то ли просто зеленую софу, и мужчины вполне убедительно подпрыгивают на женщинах), и, наконец, когда по сюжету музыки должно возникнуть жертвоприношение -- толпа совсем раздергивает одежку с одной из танцовщиц и гоняет ее по кругу. Девица хочет вырваться, но с финальным аккордом гордо выпрямляется и смотрит в зал. И уже в тишине укладывается на лужок отдохнуть.

Прельжокаж-режиссер интереснее Прельжокажа-хореографа: в танцах слишком много ярости, в телах слишком много откровенного желания, невозможен тонкий рисунок. А вот смотреть, как Прельжокаж обыгрывает декорацию, как "луг" превращается в "софу", и как этот же луг из зеленых плоских булыжников вдруг напоминает священные камни, присутствовавшие на заднике "Весны" Нижинского -- только потому, что танцовщики вдруг начинают шествовать понуро и обреченно, вычерчивая линейку чуть не в кататоническом состоянии, а потом, опомнившись, снова жадно кидаются друг к другу, -- чрезвычайно любопытно.

В "Благовещении" же ни ярости, ни страсти. Наши борцы за нравственность зашлись из-за того, что заподозрили в женском дуэте гимн нетрадиционной ориентации. Как говорится, кто про что... Сдается мне, что Прельжокаж отдал роль архангела Гавриила женщине потому, что из женщины -- как ему показалось -- проще сделать бесполое существо, не унижая персонажа, чем из мужчины. (Какая-то подобная логика, думается, была у Камы Гинкаса, отдавшего роль Счастливого принца актрисе.) Дуэт вестника и девы Марии -- дуэт невыносимого, неземного доверия. Музыка Марии -- Вивальди и детский лепет. Она сидит, наклонив голову, прислушивается к ней. Музыка ангела -- непроявленный шум, прообраз всех звуков мира. Весь балетик всего лишь несколько профильных поз; синхронная вариация вестника и Марии; прощальный поцелуй ангела -- в живот. Но обе танцовщицы так сконцентрированы на довольно простом тексте -- так, думаю, средневековые исполнители мистерий верили в то, что делают, -- что каждое движение обрело необходимую значительность. Можно сказать про двадцатиминутную миниатюру -- мощный спектакль? Думаю, можно.

Grand pas продолжится сегодня выступлением в Малом театре израильской Kibbutz Contemporary Dance Company, а завтра в Большом станцуют англичане, Rambert Dance Company. Если программа, как обычно планируют фестивали, пойдет по нарастающей -- у этого феста есть шанс стать событием года.