Россия давно уже не та аграрная страна, какой была когда-то. Сейчас на селе живет чуть более 39 млн человек, то есть 27% от общей численности российского населения. Жизнь там гораздо сложнее городской. В результате число селян неуклонно сокращается. В странах Евросоюза государственные пособия выплачиваются всем живущим в деревне, а дотации достигают половины стоимости производимых сельскохозяйственных товаров. О подобной заботе со стороны государства российские аграрии могут только мечтать. Впрочем, российское правительство старается не оставлять сельское хозяйство на произвол судьбы. О конкретных мерах поддержки аграрного сектора обозревателю газеты «Время новостей» Вере СИТНИНОЙ рассказал вице-премьер, министр сельского хозяйства Алексей ГОРДЕЕВ.

-- Недавним указом президента предусматривается единовременное списание с агропромышленного комплекса пеней и штрафов на сумму 57 млрд руб. Сумма немалая, однако все равно остается значительная часть основного долга. Планируется ли ее реструктуризировать или, может быть, просто начать с белого листа и простить все долги?

-- Я уточню. Президент подписал указ, в котором поручается правительству списать единовременно всем хозяйствам, вступающим в программу финансового оздоровления, пени и штрафы, накопленные по долгам государству и государственным внебюджетным фондам. Примерная сумма составляет 57 млрд руб. По просроченным долгам остается немало. Порядка 60 млрд -- это основной долг государству, и примерно около 30 млрд основного долга коммерческим организациям-кредиторам.

В программе финансового оздоровления предусмотрено, что основной долг реструктуризируется следующим образом: долг замораживается на срок от четырех до шести лет, а затем выплачивается в рассрочку. Она может составлять от пяти до семи лет в зависимости от категории хозяйства. Таких категорий пять. Поэтому в любом случае это льготный подход. Если хозяйство сегодня может начинать вести текущую деятельность с чистого листа, то ему пени и штрафы списываются, а оставшаяся часть долга выплачивается в течение ряда лет.

-- Ранее вы говорили о том, что планируете предложить поправки в Бюджетный кодекс. Это относится к списанию долгов перед бюджетом или речь идет о других мерах?

-- Бюджетный кодекс устроен таким образом, что ни о каком долгосрочном планировании господдержки, в частности аграрного сектора, речь идти не может. С одной стороны, не учитывается специфика сельского хозяйства, с другой -- нет никаких гарантий преемственности. Сельхозпроизводителю могут помочь, а могут вообще ничего не дать. Есть и другие сложности, связанные именно со спецификой сельского хозяйства. Действуя в рамках календарного года, мы просто вынуждены требовать возврата кредитов до 15 декабря, чтобы успеть собрать отчеты и выдать компенсации. Аграрии нам на это говорят: мы бы лучше продали урожай, скажем, в январе или в феврале, когда цены начинают потихоньку подниматься, но из-за того, что вы с нас требуете, мы вынуждены отдавать урожай по бросовым ценам, чтобы рассчитаться за кредиты. Таким образом, мы сами увеличиваем стоимость кредитов. В других вопросах нас также не устраивает одногодичное планирование. Недавно был создан интервенционный фонд. Если он каждый раз будет исчезать к 1 января, то совершенно непонятно, как нам осуществлять закупочные и товарные зерновые интервенции.

-- Вы планировали внести в Думу законопроект об установлении предельных цен на горюче-смазочные материалы. Не опасаетесь ли вы, что рост цен на ГСМ станет одной из самых больших проблем для селян?

-- Раньше у правительства было право устанавливать пошлины на экспорт нефтепродуктов. Сейчас это право отобрали. Из-за этого мы теряем оперативность. Очевидно, что нефтяники сегодня имеют преимущества не только в финансах, но и в политике. Мы просто были не в состоянии провести наши предложения через Думу. У меня одна надежда -- на здравый смысл нефтяников. У меня возникает вопрос, что это за рыночная экономика, когда государство не способно нормально перераспределять сверхдоходы от одних отраслей к другим.

Правительство своим постановлением изменить ситуацию не может, но все-таки у государства остается труба. Так что будем использовать этот административный рычаг.

-- Как идут переговоры с Евросоюзом по введению ветсертификата? Готовы ли вы ввести его в одностороннем порядке, если не удастся согласовать документ к 1 сентября?

-- Сейчас переговоры идут. Сопротивления на техническом уровне мы пока не встречаем. Так что заранее обострять ситуацию угрозами, что мы будем действовать в одностороннем порядке, не стоит. Логика подразумевает, что если в рамках Евросоюза созданы единые экономические, таможенные, пограничные границы, то естественно, что и ветеринарные и санитарно-гигиенические нормы также должны распространяться на всей территории этого сообщества. И мы будем добиваться, чтобы был единый сертификат, разработанный в соответствии с рекомендациями международного эпизоотического бюро. Этот сертификат будет соответствовать нашим законам и международным рекомендациям.

-- Сейчас активно ведутся переговоры по присоединению России к ВТО. У вас нет опасений, что при движении к консенсусу российские переговорщики могут сдать позиции по сельскому хозяйству в обмен, например, на отказ от требования повысить цены на энергоносители?

-- На мой взгляд, срок вступления в ВТО не должен являться самоцелью. Самое главное -- мы должны присоединиться на условиях, которые не станут дискриминационными для России. Если правительство будет принимать решение в ущерб одной отрасли ради другой, то оно должно иметь внутри себя такую политику перераспределения, которая позволяла бы компенсировать этот ущерб. Если, например, для металлургов мы выбьем лучшие условия за счет ухудшения условий для сельского хозяйства, тогда правительство другими методами регулирования -- бюджетными, налоговыми и т.д. -- должно восполнить эти потери сельскому хозяйству.

-- Недавно в правительстве рассматривали концепцию рыбной отрасли. Широко обсуждалась запланированная на следующий год отмена платного распределения квот на аукционах. Какие еще меры поддержки предусмотрены? Все-таки отрасль одна из самых сложных.

-- Самое главное, что заложено в концепции, -- это то, что доступ к биоресурсам рыбохозяйственными организациями будет осуществляться на долгосрочной основе. Мы уходим от ежегодного распределения квот. Промышленные квоты будут закрепляться за компаниями минимум на пять лет, что, на наш взгляд, создаст хорошую селекцию организаций, работающих в этой отрасли. В течение ближайших нескольких лет, на мой взгляд, следует ожидать укрупнения компаний. Ведь те, кто не способен будет осваивать квоты, закрепленные за ними по историческому принципу, сможет продать их другим компаниям. Для этого государство установит определенный механизм. В этом заключается главное нововведение. Это позволит капитализировать компании, они смогут привлекать кредиты. Мы, безусловно, будем обуславливать право долгосрочного лова биоресурсов целым рядом требований -- как технологических, так и финансовых (по уплате налогов). Будут юридические требования по регистрации в определенных бассейнах, требования социального характера, требования, связанные с модернизацией флота. Таким образом, концепция предусматривает здоровый альянс в интересах и рыбного бизнеса, и региональных властей, и федерального государства.

-- Вопрос, который просто невозможно не задать в преддверии выборов. Какие планы у Российского аграрного движения (РАД), которое вы возглавляете? Не собираетесь ли вы создавать предвыборный блок с Агарной партией России (АПР)?

-- Должен сказать, что мы все-таки не пойдем вместе. Российское аграрное движение позиционируется отдельно по ряду прежде всего субъективных причин.

Наша главная задача -- помочь прийти к власти политическим институтам, которые реально смогут сформировать в Государственной думе аграрное лобби, причем это должна быть конкретная группа или фракция. И мы должны быть уверены, что эта политическая сила возьмет на себя ответственность проводить все решения, связанные с поддержкой сельского хозяйства. Персонально перед собой я на сегодня ставлю одну задачу: возглавляя РАД, будучи министром сельского хозяйства, я хочу добиться максимальной поддержки и учета специфики села не только как бизнеса, но и как образа великой аграрной державы.