Грузино-российские отношения снова подвергаются испытаниям. Тбилиси критикует Москву за неэффективность усилий по абхазскому урегулированию. А Россия опротестовала полеты вблизи своей границы натовского самолета-разведчика АВАКС. Появились даже сообщения о перебазировании поближе к Грузии российских зенитных комплексов С-300. Спецкор «ВН» в Тбилиси Михаил ВИГНАНСКИЙ беседует по этому поводу с министром иностранных дел Грузии Ираклием МЕНАГАРИШВИЛИ.

-- Господин министр, почему отношения двух соседних стран, казалось бы обреченных на дружбу, переживают такой кризис?

-- Если коротко, то единственное, чего Грузия добивается от России, так это понимания того факта, что рядом с крупнейшим государством существует маленькая, но независимая страна. И она имеет право так же самостоятельно определять свою судьбу, как это делает ее великий сосед. Признание этого должно быть не только формальным, как зачастую происходит сейчас. Признание должно быть в реальном времени, в повседневной жизни. Ведь это соответствует и интересам России. В интересы Грузии, естественно, входят нормальные, партнерские отношения с Россией.

-- То есть Грузия обвиняет Россию в политике двойных стандартов? По той же Абхазии, например?

-- Увы, не получается сказать, что нет проявлений политики двойных стандартов по отношению к нам. В России есть силы, весьма влиятельные, для которых говорить одно и делать совершенно противоположное стало нормой жизни.

-- Следует ли из этого, что Грузия будет стремиться к интернационализации абхазского урегулирования?

-- Мы будем добиваться более активного вовлечения международного сообщества, но ни в коей мере не принижая роли России. Мы должны действовать так, чтобы главная наша цель -- восстановление мирным путем территориальной целостности государства -- стала реальнее. Потенциал России в этом плане нам известен.

-- Можно ли сказать, что этот потенциал не исчерпан?

-- Безусловно. Если бы Россия использовала все имеющиеся у нее рычаги сполна, то выполнить общую задачу по восстановлению мира на Кавказе было бы гораздо легче. То, о чем президенты наших стран договорились в Сочи в марте, -- стартовая площадка. С нее должен пойти процесс политического разрешения абхазского конфликта. Но без конкретных подвижек в политическом урегулировании об эффективной реализации сочинских договоренностей говорить невозможно. Мы за синхронизацию этих процессов, это наиболее конструктивный путь.

-- Вы предлагаете, чтобы Москва «воздействовала» на абхазов?

-- Мы несем ответственность за тех, кто живет в Абхазии. Неурегулированность конфликта -- самое худшее для народа Абхазии. Вот это нужно толково и эффективно разъяснить абхазам, убедить, что в их интересах решить проблему как можно скорее. Если кто сейчас и теряет, так это в первую очередь те, кто находится в этом райском уголке, превращенном в развалины.

-- Но в Абхазию, в особенности в туристическую сферу, уже начал вовлекаться российский капитал.

-- Во-первых, этот поток не очень интенсивный. Во-вторых, на деле происходит расхищение государственной собственности вопреки всем нашим законам. Мы об этом предупреждали и предупреждаем тех, кто пытается по дешевке приобрести в Абхазии собственность. Все сделки, заключенные не от имени правительства Грузии, недействительны. Те, кто идет на такие авантюры, по меньшей мере потеряют вложенные средства.

-- А почему Москва так гневно отреагировала на полет самолета-разведчика АВАКС над Грузией?

-- Мне трудно это объяснить. Я говорил об этом на днях, принимая российских парламентариев. Может, срабатывает привычка? Некоторые круги, в том числе военные, раздражены тем, к чему они не привыкли. Например, появлением у границы самолета, подобного которому у них нет. Мы дали разъяснения, и эмоции должны угаснуть.

-- Сначала американские инструкторы, потом самолеты-разведчики... Потом база НАТО в Грузии?

-- Мы заявляем, что постоянное присутствие на нашей территории иностранных вооруженных сил не входит в наши планы. А потому надо решить вопрос вывода российских баз, которые здесь пока сохраняются. Кстати, комиссия, занимающаяся этим вопросом, прорабатывает и соглашение с Россией по поводу военного и военно-технического сотрудничества. Перспективу мы видим. Но, к сожалению, пока мы не справились с главной задачей: переговоры по срокам вывода российских военных буксуют почти три года.

-- Что делать?

-- Терпеливо и настойчиво добиваться цели. Присутствие российских военных баз в Грузии -- это дополнительный раздражитель двусторонних отношений. Никакой другой роли они не играют. Чем скорее решим это, тем лучше для обеих стран.

-- Как обстоят дела в Панкисском ущелье?

-- Ущелье уже не представляет прежней опасности. Во многом благодаря сотрудничеству наших силовиков с соответствующими службами России и США. И мы за то, чтобы продолжить совместные усилия. Так как пока чеченский конфликт не урегулирован, сохраняется опасность, что пожар перекинется на грузинскую территорию.

-- Грузия говорит о прозападной ориентации и в то же время допускает на рынок «Газпром», РАО «ЕЭС России». Нет ли здесь противоречий?

-- Нет. Если российские компании будут четко соблюдать грузинские законы, все подписанные соглашения, то мы будем только приветствовать сотрудничество с российским бизнесом.

-- Значит, антироссийских настроений в Грузии нет?

-- В Грузии свыше 70 русских школ, еще в 120 есть русские классы. Есть отделения или сектора в семи вузах. Постороннему человеку достаточно прожить в Тбилиси неделю, пообщаться с людьми -- и этот вопрос отпадет сам по себе. У наших народов давнишние традиции. В грузинском обществе есть объективное понимание того, что проблемы двусторонних отношений не касаются рядовых граждан или, например, представителей интеллигенции. Вот на днях в Тбилиси орденом Чести был награжден Евгений Евтушенко. А проблемы -- это недоработки политиков. Вот почему я -- за скорейшее подписание рамочного договора между нашими странами. Этот документ практически подготовлен. Он важен как для Грузии, так и для России.