Главный официальный правозащитник в Чечне, специальный представитель президента по защите прав и свобод человека Абдул-Хаким Султыгов призвал вчера проверить источники, из которых его неправительственные коллеги черпают средства на работу в зоне конфликта. По мнению г-на Султыгова, неправительственные правозащитные организации, в том числе и с международным статусом, вполне могут оказаться причастными к «международной террористической паутине». Спецпредставитель напомнил, что «террористическая деятельность идет рука об руку с психологической войной, пропагандистским и нравственным террором со стороны псевдоправозащитных организаций». Такие организации, уверен г-н Султыгов, успешно заменяют террористам официальные СМИ и министерства иностранных дел: они «вводят в заблуждение международное общественное мнение, умело комбинируя правду, полуправду и откровенную ложь».

На заявление г-на Султыгова сразу же отозвались правозащитники из международной организации Human Rights Watch и российского центра «Мемориал». Директор московского офиса HRW Анна Нейстат посетовала на то, что спецпредставитель не назвал конкретных организаций и фондов, содействующих террористам: это сделало его неуязвимым для исков о клевете. А член совета «Мемориала» Александр Черкасов сказал корреспонденту газеты «Время новостей», что г-н Султыгов скорее всего просто не в курсе, какой сейчас на Западе существует плотный контроль за деньгами, выделяемыми на правозащитные цели. «В Европе и Америке настоящая антитеррористическая истерия, все финансовые потоки контролируют и банки, и те, кто в них держит деньги, -- сказал г-н Черкасов. -- При малейшем подозрении в связях с террористами могут просто заморозить счет». По словам г-на Черкасова, в такую историю недавно попал Фонд Бориса Березовского, который финансирует судебную защиту Ахмеда Закаева по делу об экстрадиции последнего из Великобритании: до полного выяснения всех обстоятельств был заморожен денежный перевод на счет фонда. Что касается бухгалтерии и источников финансирования крупных неправительственных организаций, работающих в Чечне, то они, по словам г-н Черкасова, целиком прозрачны: их регулярно проверяют налоговые органы и аудиторы.

Правозащитники полагают, что спецпредставитель просто решил отметить неопределенным, но весьма скандальным заявлением первую годовщину своего назначения. До июля 2002 года г-н Султыгов работал в аппарате межпарламентской рабочей группы Госдума--ПАСЕ, в аппарате Госдумы, а еще раньше -- в Институте гуманитарных исследований имени Умара Автурханова. В середине 90-х годов г-н Султыгов сотрудничал с администрацией Ичкерии: осенью 1996 года он даже встречался в Грозном с российскими правозащитниками и объяснял, по их словам, преимущества шариатского правления для независимой Чечни. Твердого политического кредо у г-на Султыгова, по-видимому, нет: во всяком случае оно неоднократно менялось за время его пребывания на периферии большой чеченской политики. По мнению неправительственных правозащитников, на нынешнем своем посту больших успехов спецпредставитель не достиг. «Его предшественник, Владимир Каламанов, ухитрялся делать то, что ему было положено по должности, -- рассказывает Александр Черкасов. -- Хотя бы принимались заявления от граждан, и велась их внятная статистика. А г-н Султыгов пока известен в основном своими громкими заявлениями. Однажды он, правда, встретился в своем офисе в Знаменском с депутатами парламента Ичкерии. Но по окончании встречи они были задержаны местной ФСБ, а сам г-н Султыгов с тех пор не предпринял больше ни одного самостоятельного шага».