Французские СМИ почти не обращают внимания на действия Французской ассоциации держателей царских займов (AFPER), испугавшей российскую общественность своим «покушением» на сокровища Эрмитажа. Такого рода общественные организации по защите потребителей вырастают в Пятой республике каждый день, как грибы после дождя. Тем более что конфликт касается дел давно минувших дней.

В конце XIX -- начале XX веков в связи с политическим и военным сближением республиканской Франции и царской России большие французские капиталы потекли в нашу страну. В 1888 году начались переговоры между французскими банками, направившими в Санкт-Петербург своего эмиссара, известного банкира Госкье, и российским министром финансов Иваном Вышнеградским. 12 ноября было достигнуто соглашение по всем главным статьям предстоящей операции, и 9 ноября того же года был издан указ о выпуске российского золотого четырехпроцентного займа. Тем самым был заложен первый камень российско-французских финансовых связей.

Первоначально сумма займа была сравнительно невелика -- 500 млн франков. Но в феврале 1889 года в России указом царского правительства был выпущен консолидированный четырехпроцентный железнодорожный заем первой серии на сумму 175 млн рублей. Он был сделан для конверсии пятипроцентных облигаций многочисленных железнодорожных займов 1870-х годов, выпущенных в связи с железнодорожным строительством в России. Подписка на него прошла во Франции, понимавшей, что Россия -- главный гарант в обеспечении ее безопасности от растущей Германии, с невероятным успехом. Требуемая сумма была перекрыта многократно.

Царское правительство не ожидало такого триумфа. И в апреле того же года по предварительному согласованию с банком Ротшильдов был выпущен еще один заем, названный займом консолидированных российских облигаций второй серии, на сумму 310 млн 498 тыс. рублей. И эта операция прошла на ура! Петербургу стало ясно, что французские займы -- «золотая жила». После этого на деньги честных французских буржуа в России прокладывали железные дороги и рыли шахты, строили заводы и возводили нефтяные вышки. Облигации разных займов успешно выпускались едва ли не ежегодно вплоть до 1913 года, большинством вкладчиков были простые французы, которые порой инвестировали в "русские акции" все свои сбережения. Тем страшнее был их крах. Когда большевистское правительство отказалось платить по финансовым обязательствам царской России, многие семьи были разорены -- начались самоубийства, невероятные драмы.

В 1980-е царские ценные бумаги продавались на парижском Блошином рынке на вес. Во французской деревне ими оклеивали для утепления курятники. Но с началом перестройки в СССР, а затем и с возникновением России у потомков держателей акций появилась робкая надежда на возвращение вложенных пращурами денег. AFPER -- лишь одна из ассоциаций, объединяющих этих людей. Впрочем, она самая многочисленная (15 тысяч членов) и самая шумная. Она, например, намеревалась арестовать в порту Марселя российский парусник "Седов".

Угроза конфисковать экспонаты из коллекции Эрмитажа, выставленные в Доме Инвалидов в Париже, не имеет шанса на успех. Проблема двусторонних взаимных финансовых и имущественных претензий, возникших до 9 мая 1945 года, была окончательно урегулирована в российско-французском межправительственном соглашении от 27 мая 1997 года. Согласно этому документу, ратифицированному парламентом Франции, ее правительство приняло на себя исключительную ответственность за урегулирование претензий держателей облигаций российских займов. В качестве компенсации Россия передала Франции 400 млн долларов. Как эти деньги будут распределяться между потомками обманутых большевиками вкладчиков -- компетенция исключительно французских властей. Эрмитаж тут ни при чем!

Но поскольку история получила широкий резонанс, послу России во Франции Александру Авдееву пришлось на всякий случай лишний раз засвидетельствовать неприкосновенность экспонатов. МИД, минфин и минобороны Франции (именно за последним ведомством числится Дом Инвалидов) подтвердили, что коллекция останется российской. А представитель музея по связям с общественностью Люка Шевалье заявил юристам AFPER, что выставленные ценности не подлежат аресту. Однако музей не запретил представителям ассоциации ходить по залам с каталогом выставки и составлять опись экспонатов -- этим, впрочем, может заниматься и любой другой посетитель музея, купивший входной билет.