В марте нынешнего года произошло уникальное событие: здание Арсенала в Нижегородском кремле было передано в оперативное управление Государственному центру современного искусства (ГЦСИ). Ранее принадлежавший Министерству обороны Арсенал предполагается превратить в современный комплекс с выставочными залами, библиотекой, кинозалом. С решительностью, которой устали уже ждать от культурных властей, огромное пространство было передано не традиционному учреждению культуры с целью бесконечного расширения, а активной и деятельной организации с программой далеко не местного значения.

1 июля в очищенном от мусора здании открылась первая выставка (см. «Время новостей» от 4 июля). И тут же организаторы столкнулись с шумной реакцией немногочисленной, но активной оппозиции современному искусству. Протестные письма к властям всех уровней подписали около двухсот деятелей культуры (из тысяч, проживающих в Нижнем Новгороде). Свой голос «против» подали «Идущие вместе». Авторы листовок называют «недопустимым и кощунственным, что организации, выставки которой носят провокационный, оскорбительный характер, передано огромное здание в самом центре кремля». Вспомнили даже, что недалеко от Арсенала стоял до 1929 года собор, под его обломками «остались могилы великих нижегородских князей, архиереев, святой преподобной княгини Феодоры». Как всегда, когда речь идет о собственности, да еще в самом центре города, в кремле культурные проблемы переплелись с политическими и экономическими.

Куратор нижегородского ГЦСИ Любовь Сапрыкина объясняет это так: «Разрывается провинциальная система замкнутости и самодостаточности, и это вызывает естественную реакцию у тех, кто боится даже потенциальной конкуренции, которая неизбежно появляется вместе с интеграционными процессами».

Тем не менее в скором времени начнутся работы по реконструкции Арсенала. В планах не только обновить руинированное здание, но и приспособить его к непростой деятельности экспонирования современного искусства.

Евгений Асс: Между современным искусством и нашей архитектурой -- драматический разрыв

С автором проекта реконструкции московским архитектором Евгением АССОМ встретилась обозреватель газеты «Время новостей» Фаина БАЛАХОВСКАЯ.

-- Как получилось, что вы оказались автором проекта реконструкции нижегородского Арсенала?

-- У меня давнишние и хорошие отношения с руководителями Нижегородского центра современного искусства Анной Гор и Любовью Сапрыкиной. Когда у них возник замысел использования Арсенала, они организовали конференцию с участием архитекторов, художников, музейщиков. Получилась интересная игра, в которой я тоже принял участие. В прошлом году мне предложили продолжить работу, и вместе мы организовали проектный семинар. Разработанный в его ходе проект был опубликован и получил поддержку. Дальше начались бюрократические процедуры, но наше участие свою роль сыграло.

-- В России подобных реконструкций еще не было. На какой опыт вы ориентируетесь?

-- В западной практике довольно часто современные музеи располагаются в старых зданиях -- вокзалах, верфях, фабриках. Они легко трансформируются, принимают новые функции. Порой со зданием демонстративно ничего не делают, нарочито подчеркивая его брутальность -- например, можно вспомнить венецианский Арсенал. Или наоборот: Музей Гуггенхайма в Сохо знаменитый японский архитектор Арата Исозаки превратил в идеальное и сложное пространство, «белую коробку». В реконструкции нижегородского Арсенала есть известная сложность. Объем и фасады Арсенала -- памятник архитектуры, а его внутреннее пространство -- нет. Но одна из стен одновременно является стеной кремля XVII века, так что внутри появляется как бы выставка этой стены. Надо быть извергом, чтобы ее оштукатурить. Но далеко не всякое искусство хорошо чувствует себя в кирпичных стенах. Поэтому придется думать, каким образом разные типы искусства смогут уживаться с этим пространством. Существующий частокол колонн крайне неудобен для работы. Если их оставить, то выставки обречены на небольшой масштаб. Собственного опыта у меня пока немного, я недавно делал проект по заказу Третьяковской галереи для экспозиции новейших течений искусства (коллекции Ерофеева). Мы там придумали штуки самого разного сорта. Художественные концепции существуют и в России, но технологию приходится заимствовать на Западе. Дай бог дожить до момента, когда возникнет в этом необходимость.

-- Чем больше в России появляется новых музейных зданий (и старых, реконструированных), тем заметнее отставание нашей «музейной архитектуры» от западных стандартов. Одно время эту ситуацию принято было объяснять финансовыми проблемами, но сейчас в музейное строительство и дизайн выставок вкладывают значительные деньги.

-- Мне кажется, что между современным искусством и архитектурой в нашей стране произошел драматический разрыв. Много ли вы знаете архитекторов, которые регулярно ходят на выставки, работают с современными художниками? В архитектурной школе современному художественному процессу внимания не уделяют. Поэтому архитекторы, которые работают с музеями, не очень чувствуют современное искусство. Несмотря на то что современное искусство менее формально, чем было в двадцатых годах, когда смычка между архитектурой и искусством была очень сильна, оно все же влияет на архитектуру. Знаменитые Жан Нувель, Фрэнк Гери -- люди, укорененные в современном искусстве. У своих студентов я стараюсь возбудить интерес к художественному процессу, для критики проектов приглашаю художников.

-- Архитектурные конкурсы вызывают большой интерес, но и много нареканий. Проект Арсенала обошелся без конкурса. Пока. Как вы относитесь к конкурсам?

-- Мне кажется, конкурс на Мариинку -- это трагический эпизод. Может, для России это и начало новой эпохи, а для меня -- конец предыдущей, крах системы звезд. Все представленные проекты не вызывали бы большого интереса, не будь они подписаны громкими именами. Конкурс -- деликатная вещь и до известной степени репрезентирует заказчика. Кого он приглашает и на какие деньги. Суммы должны были быть в три раза больше, а конкурсантов могло бы быть не 12, а пять, но зато более сильных. Проблема в том, что открытый конкурс -- это слишком много мусора. Закрытый -- слишком велика ответственность выбора. И этот выбор становится частью биографии заказчика. А здесь старались и своих не обидеть, и звезд позвать. Получилась какая-то неточность.

С Арсеналом вопрос о конкурсе не возникал. Мы подготовили даже не архитектурную концепцию, а концепцию программы. Пока нет никаких документов, не проведены необходимые исследования. Конкурс можно объявить после того, как мы проделаем все это. Но тут уже будет обидно кому-то отдавать наполовину сделанную работу.

-- Как к вашим планам относятся нижегородские архитекторы, репутация которых заслуженно высока? Они не ревнуют? В Москву, например, чужих архитекторов строить не пускают.

-- На презентации нашей концепции было много нижегородских архитекторов, и никто мне никаких претензий по этому поводу не высказывал. Во мне не чувствуют конкурента. Возможно, как из-за наших дружеских отношений, так и потому, что у них работы хватает. Сейчас я веду переговоры по поводу сопровождения проекта, из Москвы это делать сложно. Думаю, что это будет совместная работа с нижегородскими архитекторами, но имен пока назвать не могу.

-- Современное западное музейное строительство чрезвычайно амбициозно. Проект и строительство привлекают общественное внимание к музею. А здание становится «лицом» архитектора на годы вперед. У нас обычно замыслы скромнее, да и результаты незначительнее. Каким вы представляете себе Арсенал?

-- Это связано с культом музеев в современной культуре. Тема известная: искусство заменило религию, музей -- храм. В музее видят нечто духовное, он возвышает и заменяет. Большие спонсорские вливания определяют внешний вид музеев. Спонсоры заинтересованы, чтобы их дитя выглядело открыточно, ярко. Амбициозность проекта Арсенала в том, что он находится в Кремле. Такие тесные объятия с властью чего-то да стоят. Не знаю, где еще мы встретим ситуацию, когда лицом к лицу оказываются музей и действующая исполнительная власть. Наши амбиции выходят за границы Арсенала, мы хотим активно использовать площадь перед зданием, расширяя территорию искусства.