Профессор политологии Гийом ПАРМАНТЬЕ проработал много лет в штаб-квартире НАТО под Брюсселем, после чего стал помощником министра обороны Франции. Он возглавляет Центр по изучению США при Французском институте политических исследований. Г-н Пармантье рассказал нашей газете о том, какой видится французам Америка после иракской войны. -- США болезненно восприняли протест французов против войны в Ираке. Изменилось ли отношение французов к американцам после иракской кампании? -- Американское бряцание оружием насторожило французов. В принципе, раньше они относились к янки с симпатией. В Париже осознали -- вооруженные силы США развились до той степени, что они стали опасны для всего мира. Американцы путают политическую мощь и военную силу, считая военную силу главным инструментом в международных отношениях. Но накачивание мускулов не проходит для Америки бесследно. Военные программы дороги. У США скоро, года через два-три, появятся серьезные финансовые проблемы. -- Какова сегодня роль НАТО? -- НАТО по-прежнему остается системой, всецело подвластной американцам. Военная организация Альянса не зависит от политиков, она подчиняется напрямую Пентагону вне зависимости от того, кто стоит во главе НАТО. В Европе сейчас нет международной организации, занимающейся военными вопросами. В сфере финансов, торговли, борьбы с отмыванием денег и т.д. -- есть. В военной сфере такого нет. Сразу вспоминается Генри Киссинджер. Будучи госсекретарем США он как-то сказал, что ему некому позвонить в Европу, если возникнет глобальная конфликтная ситуация. Американцы должны знать, к кому в Европе следует обращаться. -- А что же такое сегодняшняя Единая Европа? -- Смешно сказать, но когда во главе Европейского союза становится лидер малого европейского государства, его во время официальной поездки в Вашингтон президент США к себе обычно не допускает. В лучшем случае "главу Европы" принимает госсекретарь. Это же ненормально! Хочется верить, что проект конституции Единой Европы, который готовит к 10 июля Валери Жискар д'Эстен (бывший президент Франции. -- Ред.) и его команда, станет первым шагом к долгожданному истинному объединению Европы. Конвенция Жискар д'Эстена позволит Европе иметь своего лидера и строить по-настоящему партнерские, равные отношения с Америкой. -- Какова в этом контексте роль ООН? -- В Америке уверены, что НАТО важнее, чем ООН. США не в состоянии понять, зачем им, скажем, в случае с Ираком, запрашивать мандат у Совбеза ООН. Ведь в него входят и страны отнюдь не демократические по своему устройству. Для конгресса США конституционная, чисто американская, легитимность гораздо важнее международных законов. -- На что же тогда остается уповать европейцам, если американцы не признают никаких авторитетов? -- Как это ни парадоксально, на самих американцев! Для американцев всегда имела большое значение их способность убеждать другие народы. В этом, по-моему, была их сила. Они доказывали главам других государств: то, что хорошо для Америки, хорошо и для них. Сегодняшняя проблема в том, что Белый Дом нередко предпочитает языку доброй воли язык канонерок. Такое уже было на рубеже XIX и XX веков, в "джексоновскую" эпоху. США тогда овладели Филиппинами, Кубой. Они сделались империей, что не соответствовало их историческому призванию. -- Где гарантии грядущего американского миролюбия? -- В самой организации американского общества. Демократического, прошу заметить. Однако при всей хваленой демократии сорока процентам американского населения легко внушили, будто теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне были организованы не без участия Саддама Хусейна. Это, конечно, чистая фантазия, но американские СМИ сработали на славу. Ощущается тенденция к самоизоляции США. Американская конституция -- основополагающая хартия (а не постоянно подновляемый документ, как у нас во Франции) начинается со слов: "Мы, народ Соединенных Штатов...". В прошлые века это звучало великолепно. Но сейчас происходит опасное деление на "народ" и "всех остальных". Про себя американцы говорят "граждане", а про иностранцев -- "неграждане". Это может завести очень далеко. -- Новая агрессия? Против Ирана? -- Американцы не станут атаковать Иран в обозримой перспективе. Им сперва надо найти звучный повод. Вспомните, как долго США искали его для Ирака. Впрочем, Ирак -- особое дело. Джордж Буш не мог вторично появится перед лицом сограждан на президентских выборах с гуляющим на свободе Усамой Бен Ладеном и жирующим у власти Саддамом. Найти же Бен Ладена было гораздо сложнее, чем разбомбить Саддама. Новая война едва ли начнется до будущих выборов в Америке. -- Недавно слышал, как один из депутатов французского Национального собрания сказал: "Американцы готовят, а европейцы потом моют посуду". Американцы оккупировали Ирак, а восстанавливать его экономику придется Европе? -- Отчасти вы правы. По такой схеме все происходило на Балканах и в Афганистане. Однако Ирак для американцев -- это вопрос принципа. США не отдадут в ближайшее время Ирак, хотя в среднем платят за это жизнью одного своего солдата в день. В Вашингтоне соперничают две группировки, которые видят будущее Ирака по-разному. Старые консерваторы и националисты -- вице-президент Ричард Чейни, министр обороны Дональд Рамсфелд хотели бы свергнуть Саддама, посадить в Багдаде своих людей и убраться восвояси в Америку. Неоконсерваторы -- замминистра обороны Вулфовиц, советник главы Пентагона Ричард Перл -- мыслят шире: покоя на Ближнем Востоке не будет, пока там властвуют тоталитарные режимы. Значит, их надо один за другим менять на демократические. Одни политики мыслят сиюминутными категориями, другие желают изменить ситуацию в регионе надолго. Вторых в окружении Джорджа Буша меньше, но они влиятельны. Кого предпочтет президент США?