Двенадцатое состязание наших романистов (премия «Букер -- Открытая Россия») проходит по несколько измененным правилам. Ликвидирован институт «частных» номинаторов -- теперь соискателей называют издательства и журналы, а также впервые призванные к сей почетной миссии университеты (точнее -- кафедры русской литературы) и библиотеки. Каждая структура может выдвинуть двух кандидатов. «Сработавших» издательств в итоге оказалось 15, журналов -- 8, университетов -- 8, библиотек --4 (иные, заробев, уклонились от номинаторского долга). На премию претендовало 40 сочинений. Жюри, возглавляемое главным редактором журнала «Звезда» историком и писателем Яковом Гординым (в него входят также критики Ирина Роднянская и Николай Александров, поэт Максим Амелин и пианист Николай Петров), сняло с дистанции девять текстов -- так сформировался «длинный список».

31 соискатель -- букеровская норма. Отсев же свидетельствует: как с номинаторами ни комбинируй, а сомнительные выдвижения все равно будут. Другое дело, что исключение из лонг-листа опусов, не удовлетворивших жюри по содержательным критериям, кажется операцией сомнительной. Если мы считаем полезной публикацию длинного списка (в британском Букере такой практики нет, а у нас она была надиктована болезненным началом 90-х, когда дорог был любой повод для разговора о словесности), то отражать он должен только волю номинаторов. Объективны здесь два параметра -- дата публикации и жанр. Самое смешное, что как раз точный -- временной -- критерий ныне опять нарушен: в лонг-лист попал роман Владимира Кантора «Крокодил», опубликованный «Невой» еще в ту баснословную пору, когда Букером на Руси не пахло, а теперь изданный книгой. Нынешнее жюри пало жертвой предшественников: два года назад судьи ввели в шорт-лист книжную версию романа Сергея Носова, а Букеровский комитет, заминая скандал, принял хитроумное решение: если журнальный вариант романа Х на премию не выдвигался, то его книжный извод может за нее бороться. Думаю, не присоветовать ли кому-нибудь в будущем году номинировать «Героя нашего времени», «Подростка» или «Дар»? В журналах печатались, на Букера не выдвигались, книгами наверняка выйдут. Увы, нельзя. Комитет на днях внес поправку: не более трех лет должно пройти после журнальной публикации. Шутки шутками, а скверный привкус у сюжета этого есть. Издательство «Московский философский фонд», конечно, знало, какой свежести крокодилиной оно торгует. Не говорю о том, что роман не коньяк -- от «выдержки» не лучшает.

Впрочем, бессмертный слоган «Прокукарекал, а там не рассветай» актуален не только для крокодильей истории. В списке (как всегда) полно второсортной продукции, выдвинутой лишь для того, чтобы на следующей книге «соискателя» сияли слова «номинант Букеровской премии». Есть и некоторое количество темных лошадок, что тоже души не веселит: редко пропущенные критикой опусы оказываются шедеврами. Исключения бывают: прошлогодняя премия Белкина высветила славного уфимца Юрия Горюхина. Возможно, и Букер одарит нас чудной неожиданностью. Пока обсудим вещи понятные.

Не думаю, что успех ждет Юрия Буйду («ое животное» -- «Октябрь», 2003, №1), Михаила Левитина («Стерва» -- М., «Текст», 2002), Дмитрия Липскерова («Русское стаккато -- британской матери» -- М., «Эксмо», 2003), Галину Щербакову («Ангел мертвого озера» -- «Новый мир», 2002, №7). По-разному относясь к четырем известным писателям, вынужден констатировать: их новые работы -- самоповторы, а потому -- не интересны никому, кроме историков литературы и пламенных фанатов. (У всех есть.) Странно видеть среди соискателей «Маскавскую Мекку» Андрея Волоса (М., «Эксмо», 2003) после того, как роман, долго значившийся в анонсах «Нового мира», в нем не появился. (Волос -- любимый автор и член общественного совета журнала.) «Лавра» Елены Чижовой» («Звезда», 2002, №7--9) послужила поводом для глубокой статьи члена жюри Ирины Роднянской, но от того не обрела ни формы, ни слога. Ну а о триллере Виктора Строгальщикова «Край» (М., «Пальмира», 2003) и «перепеве» (понятно чего) Сергея Миляева «Петушки -- Манхэттен» говорить просто неловко.

Дальше -- спорная зона. Я не поклонник «Орфографии» Дмитрия Быкова (М., «Вагриус», 2003), «Нубука» Романа Сенчина (М., «Эксмо», 2003) и «Воскрешения Лазаря» Владимира Шарова («Знамя», 2002, №8--9), но не удивлюсь, встретив имена авторов в шорт-листе (в случае Сенчина -- огорчусь; чем больше ласкают изначально не близкого мне прозаика, тем небрежнее он пишет). Мне кажется, что С. Витицкий (Борис Стругацкий) не вполне справился с «Бессильными мира сего» (СПб., «Амфора», 2003), «Козароза» Леонида Юзефовича (М., «Зебра-Е», 2003) задумана интереснее, чем сделана, а «Все и каждый» Анатолия Наймана («Октябрь», 2003, №1--2) и «Горизонт событий» Ирины Полянской («Новый мир», 2002, №9--10) уступает лучшим книгам этих незаурядных мастеров. Ну и что, другие критики судят об этой прозе с большим оптимизмом, а кое-кто -- с восторгом. Разновкусие -- в порядке вещей.

А коли так, выговорю и свои предпочтения: «Год обмана» Андрея Геласимова (М., «ОГИ», 2003), «Юпитер» Леонида Зорина («Знамя», 2002, №12), «Фрау Шрам» Афанасия Мамедова («Дружба народов», 2002, №8--9), «Камикадзе» Михаила Панина («Звезда», 2002, №10). Был бы в жюри, ввел бы в шорт-лист еще Полянскую и Наймана. В том, что такой шестерки не будет, уверен. Вряд ли останется за бортом быковская «Орфография» да и шансы Витицкого, похоже, высоки. Искренне желая удачи и лихому музыкальному Геласимову, и мудрому Зорину, мощно оспорившему модный тезис о неразличимости добра и зла, и страстному Мамедову, признаюсь, что всего более тревожусь о судьбе Панина. Его «Камикадзе» напечатан в «Звезде», где автор заведует отделом прозы, а председатель жюри -- главный редактор. (Никогда прежде руководители журналов или издательств на эту вакансию не попадали; не могу счесть назначение глубоко почитаемого мной Гордина удачей Букеровского комитета.) Я боюсь не кумовства, а агрессивных сплетен о кумовстве (есть у нас корифеи этого жанра), а того больше -- «обратного общего места», ложного стыда. Понадеемся на здравый смысл и благородство судей -- может быть, тогда прекрасный прозаик Михаил Панин наконец займет на российском Парнасе свое законное место.

Шестерку финалистов мы узнаем через три месяца -- 2 октября, двумя месяцами позже будет назван двенадцатый русский букероносец. Истекший букеровский год был не слишком щедр на яркие романы, но у жюри есть шанс увенчать 2 декабря настоящего писателя. И шанс не один.