Полвека назад понимание жизненной важности свободного доступа к природным энергоресурсам привело Францию и Германию -- прежде непримиримых врагов -- к решению объединить свои рынки угля. Созданное в 1951 году Европейское сообщество угля и стали послужило основой процесса европейской интеграции. На исходе 2000 года главы государств Европейского Союза заявили о намерении в течение десяти лет «раздвинуть» единую Европу до западных границ России, Белоруссии и Украины. Формирование качественно нового международного сообщества -- «расширенной Европы» -- стало политической реальностью. Одним из обязательных условий ее развития является стабильное обеспечение европейской экономики энергоресурсами.

По мнению Комиссии ЕС, рост энергетических потребностей «расширенной Европы» невозможно будет компенсировать из внутренних ресурсов или за счет усиления мер по энергосбережению. А это значит, что Евросоюзу придется решать эту проблему за счет развития сотрудничества со странами, которые не рассматриваются сейчас как возможные кандидаты на вступление. И здесь у России есть ряд неоспоримых преимуществ.

Во-первых, расширяющаяся Европа действительно очень нуждается в сохранении стабильных и масштабных поставок именно российских энергоресурсов, в первую очередь газа. ЕС даже в долгосрочной перспективе не сможет диверсифицировать источники энергоресурсов настолько, чтобы разовая потеря крупнейшего из них (на Россию приходится до 42% потребления газа в странах ЕС) не оказала катастрофического воздействия на европейскую экономику.

Во-вторых, Россия выгодно отличается от других газодобывающих стран своей географической близостью к европейскому рынку. Между нами и ЕС нет водных преград или очагов вооруженных конфликтов. Более того, Россия и «расширенная Европа» могут совместными усилиями обеспечить политическую и экономическую стабильность новых «транзитных» стран -- Украины и Белоруссии. Москва может и должна использовать заинтересованность ЕС в российском газе для того, чтобы наладить принципиально иные отношения со странами «новой Восточной Европы» (европейская часть СНГ). Отношения, которые будут построены не на постсоветских фобиях одних и имперской ностальгии других, а на трезвом экономическом расчете.

В-третьих, энергетическая сфера, пожалуй, одна из немногих, где Россия даже сейчас может предложить Западу довольно широкий спектр направлений сотрудничества. Важнейшими являются инвестиции в модернизацию существующих и создание новых транспортных систем, а также европейские вложения в развитие добывающих мощностей. В конце прошлого года Москва уже инициировала диалог с Европой по схеме «газ в обмен на инвестиции». Эту тему стоило бы развивать и далее. При этом дело не должно ограничиваться строительством новой «трубы». Действительно серьезное участие европейцев в нефтегазовой сфере России могло бы также включать инвестиции в развитие ее металлургической и машиностроительной промышленности, неразрывно связанной с добывающей отраслью.

Наконец, несмотря на фактическое отсутствие прогресса в экономических реформах, катастрофическое положение в сфере прав человека и законности, в общем ЕС не рассматривает Россию, наряду с Украиной, Белоруссией и Молдавией, как страну, отличную от Европы по базовым цивилизационным показателям. Худо или бедно, но материальная и духовная культура Старого Света имеет с Россией гораздо больше общего, чем со странами Северной Африки и Ближнего Востока -- другими ближайшими соседями «расширенной Европы».

Это последнее обстоятельство и определяет стратегический формат российско-европейского сотрудничества в нефтегазовой сфере. Будучи свободными от расовых и религиозных предубеждений, Россия и Европа, зацепившись за энергетическую соломинку, способны вытянуть двусторонние отношения на уровень реальной интеграции. Хотя это и потребует от Москвы принять в скором будущем ряд принципиальных политических решений.

В конце концов, главная цель России должна заключаться не в обязательном получении максимально возможной прибыли сегодня, а в обеспечении стратегии выживания российского государства в XXI веке, в использовании энергетического ресурса для того, чтобы максимально связать свою экономику с европейской. Только такая привязка может гарантировать, что после того, как запасы газа и нефти в России основательно иссякнут, она не останется на обочине подобно опустошенной канистре из-под бензина, а будет искать возможности обеспечения своей энергетической безопасности вместе с другими европейскими народами. Другими словами, запасы источников тепла и света, дарованные России Богом, могут сыграть огромную роль в спасении страны от затирания между жерновами цивилизаций и дают нам уникальный шанс все-таки «вписаться» в сообщество свободных и процветающих стран. Дело только в том, сумеем ли мы правильно этой милостью распорядиться.