Главная тема, без которой сегодня не обходятся ни одни переговоры между Россией и Европой, -- это долги Москвы Парижскому клубу. Пока эта проблема не решена, она будет неблагоприятно сказываться на всем сотрудничестве между Россией и ЕС. После резкого «похолодания» в начале года, когда российское правительство заявило о проблемах с выплатами, а кредиторы ответили жесткими предупреждениями, сейчас в диалоге заметен прогресс. Об этом обозреватель газеты «Время новостей» Елена Загородняя беседовала с министром экономического развития и торговли Германом Грефом. На прошлой неделе он участвовал в заседании российско-германской межправительственной комиссии, на которой обсуждались пути решения долговых проблем.

-- От того, готова ли Россия аккуратно расплачиваться по внешним долгам и обеспечить правовые гарантии собственности иностранным инвесторам, зависит приток инвестиций в отечественную экономику. Пока международный бизнес в этом сомневается.

-- Совершенно зря сомневаются. Во-первых, Россия никогда не объявляла, что размышляет, платить или не платить. Безусловно, платить. Вопрос в том, когда и из каких средств. Но именно сейчас это и решается. Я полагаю, в ближайшее время вопрос отпадет автоматически. Второе -- судебная реформа, которая в числе прочего позволит гарантировать права собственности. Она абсолютно необходима. Российская экономика эффективно не заработает без судебной реформы. Но впечатление, что в этой сфере ничего не происходит, обманчиво. По распоряжению президента два месяца назад создана рабочая группа под руководством Дмитрия Козака. И там уже есть очень серьезные наработки.

-- На российско-германской межправительственной комиссии обсуждалась тема «акции в обмен на долги»...

-- Я не раз подчеркивал: «акции в обмен на долги» -- неверная формулировка. Инвестиции в Россию в обмен на долги -- это было бы правильнее. Здесь следует понимать, что переговоры по срокам и способам погашения внешней задолженности России и переговоры по российско-германскому экономическому сотрудничеству -- это взаимосвязанные, но параллельные процессы. Конкретные схемы зачета части российских долгов при разработке совместных инвестиционных проектов предполагается выработать к апрелю.

-- Эти схемы будут касаться долга России Парижскому клубу или задолженности бывшего СССР перед бывшей ГДР?

-- А какая разница для германского бизнеса?

-- Вероятно, есть разница для российской стороны.

-- Пока есть расхождения: мы склоняемся к использованию в этих схемах долгов России перед странами Парижского клуба, а германская сторона -- сальдо в торговле с ГДР. Все сейчас зависит от того, насколько продвинутся переговоры по способам и срокам погашения внешней задолженности к тому моменту, когда начнется реализация инвестиционных схем. А она начнется весной: мы наметили несколько пилотных проектов, реализация которых важна вне зависимости от их сумм. Пусть стоимость пока будет небольшой, но важно, чтобы механизм запустился.

-- Каков механизм этих стартовых проектов и исходя из каких посылок он разрабатывался?

-- Те проекты, что мы наметили -- два совместных с участием российского «Газпрома», проект компании IKEA и Knauff, -- предполагают прямые инвестиции в российскую экономику. Участие российской стороны в них прорабатывается в каждом случае отдельно -- например, в случае с IKEA предполагается в счет российских долгов внести земельные участки под строительство торговых комплексов либо в виде капитализированного права аренды, либо в собственность. При разработке схем мы исходили из интересов германского бизнеса. Германская сторона межправительственной комиссии заявила: если немецкий бизнес -- за участие в подобных инвестпроектах, то правительство Германии поддержит российские инициативы. Непосредственно во время работы комиссии представителям бизнеса был задан прямой вопрос. И бизнес сказал: интерес есть, и очень большой. Причем германский бизнес как раз и стимулирует этот процесс снизу.

-- Разработана ли уже технология реализации взаимного интереса? В частности, на последних переговорах шла речь о создании в России агентства по инвестициям -- как возникла эта идея и как ее расценила немецкая сторона?

-- Агентство такое в России уже есть -- «Информ ВЭС». Первый этап его работы -- создание баз данных по продукции российских предприятий и их инвестиционных потребностей и, как следствие, посредничество между иностранными инвесторами и российскими предприятиями. Сейчас мы занимаемся наполнением этих баз данных и ведем переговоры о сотрудничестве с министерствами торговли стран Европы, США, Китаем. Представители германского бизнеса не просто одобрили создание такого агентства -- они настаивали на этом.

-- Не опасаетесь бюрократических проволочек в работе агентства по инвестициям? Ведь подобные структуры раньше в России создавались, громко заявляли о себе, а потом тихо умирали?

-- Конечно, опасаюсь. Но это не быстрое дело, моментального эффекта ждать нельзя. Предоставлять информацию о российских предприятиях на внешнем рынке просто необходимо. И вопрос -- не только в информации. Многим российским предприятиям нужно «упаковаться» и стать интересными для международного, и в частности немецкого, бизнеса. Для этого нужны прежде всего инвестпроекты, составленные по международным стандартам, и подготовка подобных проектов -- одна из задач агентства. Что же до подобных российских агентств, ранее возникавших и прекращавших работу, -- сегодня многое изменилось в России. Власть изменилась. Ритм жизни и темп принятия решений изменился.

-- Вы полагаете, изменение темпа жизни уже сказалось на инвестиционном климате в России?

-- Мы обещали каждые полгода предпринимать реальные шаги, которые улучшают инвестиционный климат, способствуют созданию более прозрачных условий для бизнеса, -- и мы график выдерживаем. Проведены серьезнейшие изменения в налоговом законодательстве, сейчас активно работаем над таможенной реформой. Готовим новый закон о налоге на прибыль, который предполагает введение режима ускоренной амортизации одновременно с сохранением механизма инвестиционных льгот. Если этот законопроект удастся провести на весенней сессии -- это уже революция. По моим расчетам, нам удастся принять в этом году от 10 до 15 ключевых для бизнеса законов. Таких, которые окажут предпринимателям -- и российским, и иностранным -- мощную поддержку и значительно улучшат инвестиционный климат.

Основная масса долгов бывшего СССР сформировалась в относительно короткий промежуток с 1985 по 1991 год. Однако сама политика заимствований началась еще в 60-е годы, когда Советский Союз стал активно привлекать кредиты для закупок современного оборудования, качественного ширпотреба, зерна и т.д. СССР считался первоклассным заемщиком с высшим рейтингом кредитоспособности -- ААА.

Если в 1970 году внешний долг составлял всего 1,6 млрд долл., то в 1980-м -- уже 25,2 млрд долл., а в 1985-м -- 31,4 млрд долл. Такая ситуация сложилась при относительно высоком уровне цен на энергоносители -- главного источника валютных поступлений. Когда же в середине 80-х мировые цены упали, долг СССР стал расти ускоренными темпами и за следующие пять лет возрос вдвое. Кроме того, в годы перестройки СССР стал получать так называемые «политические» кредиты от Запада, только в 1991 году их сумма составила 12,5 млрд долларов. В целом внешний долг Советского Союза с учетом всех обязательств перед частными и суверенными иностранными кредиторами и после переоформления просрочек платежей по торговым контрактам превысил 103 млрд долларов. Если в 1985 году СССР занимал 12-е место в мире по размеру внешнего долга среди стран с «мягкими» валютами, то к концу своего существования он оказался на непочетном 2-м месте, уступая лишь Бразилии.

С другой стороны, Советский Союз сам был крупным кредитором. К 1997 году, когда Россия стала полноправным членом Парижского клуба, долг других стран (по курсу Госбанка СССР) составлял порядка 150 млрд долларов. Именно надежды на долги перед СССР и другие зарубежные активы, которые оценивались тогда весьма высоко, послужили экономическим основанием для того, чтобы Россия приняла на себя все долги бывшего СССР вместе с его зарубежными активами. Однако от части безнадежных кредитов, выданных по линии военно-технического сотрудничества, в соответствии с правилами клуба пришлось отказаться. И после ряда списаний и реструктуризаций долги перед Россией существенно сократились. В 2000 году Россия получила от должников 824 млн долл., в 2001 году планируется порядка 1 млрд долларов. Минфин пока продолжает выверку этих долгов, но, по предварительным оценкам, реальная стоимость суверенной задолженности иностранных государств (включая страны СНГ) перед Россией составляет около 70--80 млрд долл., хотя значительная часть приходится на долю беднейших стран и, вероятнее всего, будет списана в рамках глобальной инициативы по облегчению их долгового бремени.

Долг России развитым странам-кредиторам, входящим в Парижский клуб, составил на 1 января 2001 года 48,4 млрд долл., из которых 38,7 млрд долл. приходится на задолженность бывшего СССР.