Статусного, государственного мероприятия из Московского международного кинофестиваля явно не получилось. На состоявшейся в пятницу церемонии открытия юбилейного, XXV фестиваля не было ни Путина, ни Касьянова, только Юрий Лужков, давший, впрочем, ценное обещание лично заняться строительством Дворца кино. Московский фестиваль в этом году так и не стал питерским, не вошел в обойму тех мероприятий, над которыми пролился золотой дождь, и оттого организаторы, поджавшись, объявили юбилейный форум рядовым. И это ему к лицу. Если меньше надувать щеки, естественнее выглядит и вполне представительная спецпрограмма фестиваля, и приличный, хотя и не сильный конкурс, и уж тем более ярко смотрится едва ли не лучший за прошедшие годы состав жюри. Так что если амбиции Никиты Михалкова и не удовлетворены, то аппетиты киноманов можно счесть учтенными.

Конкурсная программа Московского фестиваля давно не кажется важнейшей его частью, поскольку «поглощена» показами прогремевших уже в мире картин. Что неправильно -- так как заинтересованное внимание национальной публики именно к свежим и не засветившимся еще фильмам показывает уровень кинематографического сознания. В этом году, впрочем, этого внимания будет немного больше, так как впервые за много лет в конкурсе заявлены сразу три российские картины. Пока, правда, показаны две, и обе проигрывают творению японского патриарха Канэто Синдо, снявшего, несмотря на свои 92 года, удивительно энергичный, задорный, странный фильм. Уже три раза японский режиссер увозил из Москвы главный приз (в 1961 году за «Голый остров», в 1971-м за «Сегодня жить, умереть завтра», и в 1999-м за «Жажду жизни»). Не исключено, что и за «Сову» он получит что-нибудь еще помимо приза «За вклад в киноискусство», который на открытии вручила ему Софи Марсо.

Тем не менее фестиваль, опять же впервые за много лет, открылся российским фильмом -- «Прогулка» режиссера Алексея Учителя. Возможно, основанием для выбора стало сходство новой картины со знаменитым фильмом Георгия Данелии «Я шагаю по Москве», сорокалетний юбилей которого торжественно отметили сначала на «Кинотавре» в Сочи, а затем и на открытии Московского фестиваля, где, правда, акцент сделали на памяти Геннадия Шпаликова (мемориальную доску которого откроют 24 июня). «Прогулку» с юбиляром формально многое связывает: это фильмы настроения, построенные на витальной энергии молодости. И можно предположить, что для Никиты Михалкова именно такая картина -- о сильной, здоровой, играющей жизненными силами молодежи -- показалась очень подходящим символом для новой России, страны с оптимистичным новым поколением, строящей наконец разумное общество. И рифмы с оттепельными «Я шагаю по Москве» или «Мне двадцать лет» призваны подчеркнуть культурную и историческую преемственность двух реформаторских эпох. Впрочем, эти предположения основаны лишь на поверхностном сходстве. «Прогулку» можно интерпретировать и совсем иначе.

В фильме трое молодых людей целый день ходят по городу. Камера кружит по их лицам, фигурам, иногда сосредотачиваясь на крупных планах, потом снова скользит по героям, на миг отвлекаясь на прохожих, на пейзаж, на Неву, Исаакий, Фонтанку, на актеров «Мастерской Фоменко», в эпизодах изображающих горожан. Надоедливое кружение кадров с нарушенным фокусом, возможно, стильно и модно, да и технически сделано чисто, но смотреть утомительно. Тем более что поверить в документальность этого сентиментального путешествия нет никакой возможности, настолько вся история очевидно придумана и нарочито выстроена: с первого кадра -- загадки до последнего -- разъяснения. Чтобы не лишать зрителей интереса к сюжету, не будем его рассказывать. Хотя не в сюжете же дело, если авторы главным образом стараются передать настроение, атмосферу. Мешают слова -- они сочинены с нарочитой естественностью и вложены в уста актеров, чьей главной задачей становится придать этим округло упакованным фразам легкое дыхание. Получается с трудом. Отчего-то кажется, что фильм должен нравиться взрослым, даже пожилым людям, которые именно так представляют себе чужую юность.

Кажется, самому Алексею Учителю неловко и от слишком выписанных диалогов, и от самой истории, и он старается размыть все происходящее, погрузить в марево, не разглядывать подробно ни героев, ни пейзаж. Становится светлее и ажурнее, но зато и бледнее, эфемернее. По-настоящему показались удачными два героя. Одного сыграл Евгений Гришковец, которому досталась труднейшая роль человека, объясняющего, в чем был фокус. При этом он имеет реальную историю, считываемую помимо текста (в сюжете герой выписан довольно нелепо). Второй -- это совсем крошечный эпизод, сыгранный Галиной Тюниной. Ее смотрительница, разгадывающая кроссворд, сочинена актрисой с куда большим мастерством и искусством, чем центральные, полупрозрачные персонажи. Кстати, оба этих героя -- среднего возраста, такого же, как режиссер и сценаристка. Вот и снимали бы про знакомое...

Второй фильм, показанный в субботу, тоже обязан своим существованием грандиозному юбилею города на Неве и прямо так называется -- «Петербург». Сочинила его художник-аниматор Ирина Евтеева, получившая в прошлом году приз Венецианского фестиваля за фильм по спектаклю Славы Полунина «Снежное шоу». Новая картина сделана в той же технике, на этот раз в основе кадры из старых фильмов на петербургскую тему («Петр Первый», «Пиковая дама», «Шинель», «Маскарад»), тексты Андрея Белого и еще собственного сочинения история, плохо разыгранная актерами. Несмотря на техническое мастерство художника, рисующего на пленке и превратившего киноизображение в нежную, мягкую, нарядную живопись, прошлый фильм Евтеевой удался больше. Там ее пушистая кисть коснулась произведения большого мастера, и образ получился цельным и эмоциональным. В новом фильме действие оказывается неясным, путанным, считывается плохо, а голос Сергея Дрейдена за кадром отсылает к «Русскому ковчегу» Александра Сокурова, отчего все зрелище вообще можно воспринять как пародию. Так экскурсия по петербургским фантазиям оказывается кунштюком, замысловато-забавной, но бессмысленной игрушкой.

Третий фильм российской части конкурса -- «Коктебель» -- покажут в среду.