Хотя со времени принятия ЕС «газовой директивы», содержащей указания по либерализации этого рынка в западноевропейских странах, прошло почти два с половиной года, дискуссии вокруг нее не затихают. По замыслу авторов, брюссельская директива призвана защитить интересы потребителей газа: благодаря росту конкуренции они смогут выбирать из большего числа поставщиков, которые в борьбе за клиента будут вынуждены снижать цены.

Ведущие газовые компании Европы указывают на противоречие, заложенное в документе. Либерализации рынка Еврокомиссия пытается добиться при помощи командно-административных методов, вводя новые рычаги регулирования. Так, директива вменяет в обязанность компаниям, которые владеют собственными трубопроводами, пропускать через них потоки других фирм, таковых не имеющих. На практике это приведет к тому, считают крупные корпорации, что европейский рынок газа заполонят компании-однодневки. При этом 30-летний опыт торговли природным газом на европейском континенте доказывает: успешная деятельность -- и не в последнюю очередь конкуренция -- возможны в этой отрасли энергетики только на долгосрочной основе.

Об этом говорил на днях в Берлине глава крупнейшего немецкого концерна Ruhrgas Фридрих Шпэт. Он призвал брюссельских политиков привести процесс либерализации рынка, против чего Ruhrgas не возражает, в соответствие с рыночными же принципами. Ruhrgas, подчеркнул Шпэт, активно содействует либерализации. Германия, крупнейший в Европе потребитель энергии, остается страной с самым либеральным рынком газа в ЕС: здесь присутствует конкуренция «газа с газом», свобода строительства собственных газопроводов, свободный рынок услуг по транспортировке газа других компаний. В Германии никогда не было государственной монополии на газовое хозяйство, наподобие той, что существует в Голландии или Норвегии.

Однако эта свобода рынка -- результат его естественного развития. «Искусственное же регулирование рынка -- плохое решение», -- уверен Фридрих Шпэт. В этом убеждает неудачный опыт США и Великобритании, где тоже принимались политические решения по созданию «конкурентной среды» в сфере энергетики. Самый впечатляющий пример -- катастрофический кризис в Калифорнии, подготовленный, по мнению Шпэта, собственными руками. А ведь это только вершина айсберга в зарегулированной американской энергетике. Не многим лучше дела и в Великобритании, где «регулирование во имя свободы» выросло «до уровня режима». С 1990 года, сообщил председатель правления Ruhrgas, английские энергетики получили свыше 450 распоряжений, регламентирующих их деятельность. В результате существенно сократились объемы инвестиций в разведку и освоение новых нефтяных и газовых месторождений.

Кстати, кризис наподобие калифорнийского грозит и ближайшему соседу Германии. Об этом заявил на днях Томас Принцхрон, эксперт австрийской Партии свободы, входящей в правительственную коалицию Альпийской республики. Рынок электричества в Австрии полностью либерализован. Сегодня многочисленные компании, которые перепродают электроэнергию потребителям, сами приобретают ее у производителей со значительными скидками, которые не распространяют на своих клиентов. Однако с октября 2001 года они будут обязаны предоставлять аналогичные скидки и всем своим потребителям. В результате многие компании просто потеряют интерес к электрическому рынку, которому грозят настоящие потрясения.

Энергетические директивы могут оказать эффект прямо противоположный желаемому: вместо снижения цен -- дефицит энергоносителей, в частности, природного газа. Дело в том, что фирмы-новички, не располагающие значительным капиталом и не предполагающие всерьез закрепляться на этом непростом рынке, предпочитают не брать на себя ответственности за развитие газового хозяйства. Вместе с тем за последние 10 лет -- без всяких предписаний и директив -- в него было инвестировано около 65 млрд марок. Чтобы обеспечить надежное газоснабжение в будущем, потребуются не меньшие инвестиции. Специфика рынка природного газа, говорит Фридрих Шпэт, заключается в том, что он требует высокой степени доверия между поставщиками-производителями и покупателями и строится на долгосрочных договорах. (Кстати, с 1973 года, когда российский газ пошел в Европу, до конца 2000-го Ruhrgas импортировал 380 млрд кубометров этого газа на общую сумму 65 млрд марок). Именно такое проверенное практикой и доказавшее свою жизнеспособность международное партнерство является залогом стабильного энергоснабжения Европы.

Дискуссии в Европе на тему «газовой директивы» ЕС корреспондент газеты «Время новостей» Екатерина Лабецкая попросила прокомментировать Юрия Комарова, члена правления, руководителя департамента зарубежных связей ОАО «Газпром»:

-- Цель ЕС -- снижение цен на газ для потребителей, что, естественно, вступает в противоречие с интересами производителей. Такой конфликт объективно заложен. Но правила на энергетических рынках строятся не в формате диалога «производитель -- потребитель». Этот вопрос надо рассматривать с точки зрения энергетической безопасности Европы. «Газовая директива» создает серьезный риск разрушения системы долгосрочных контрактов, а это приведет к неминуемому кризису. Сегодня в Европе хотят повторить модель американского рынка, рынка краткосрочных «спотовых» продаж, что уже привело к тяжелейшему кризису в Калифорнии. Вслед за снижением цен следует осознание факта, что ресурсов не хватает, в результате -- новый резкий скачок цен. Проблема в том, что фактически разрушается система инвестирования в новые проекты. Ведь до сих пор единственной основой для инвестиций были долгосрочные контракты. Мы считаем, что политика ЕС в этой сфере («газовая директива» и Энергетическая хартия) без решения серьезных вопросов энергобезопасности -- это путь к кризису: невозможность инвестиций, невозможность обеспечения газом европейского континента. Специфика Европы такова, что есть всего 4--5 крупных производителей. И выпадение любого из них из этой системы или снижение интереса к инвестициям в добычу, в транспорт приведет к невозможности замещения этого ресурса другими. То есть это чревато острейшим энергетическим кризисом, по сравнению с которым 70-е годы покажутся просто ангельскими.