Оказывается, Михаил Швыдкой -- большой поклонник Питера Гринуэя. Впрочем, ничего удивительного. Если для европейского зрителя британский режиссер был и остается «одним из», пусть и немногих, в России, на выходе из застойной комы, имя Гринуэя стало своего рода паролем для всех, кто предпочитал авторское кино. Простодушный продюсер Гринуэя описывал в интервью западному киножурналу, как российский министр принял решение о выделении миллиона долларов из российского бюджета на поддержку британского мэтра: «Знаете, он так любит фильмы Питера, прекрасно знает «Книги Просперо» -- цитировал из него огромные куски текста!» Продюсеру, разумеется, невдомек, что текст «Книг Просперо» позаимствован у шекспировской «Бури». Но как бы то ни было, личные пристрастия министра привели к тому, что Россия, наряду с шестью другими странами, впервые стала соучастником европейской суперпостановки.

«Чемоданы Тулса Лупера: История в Моавитской пустыне» -- первая часть масштабного проекта, который включает в себя четыре полнометражных фильма (во втором из них, еще не готовом, мы сможем увидеть соотечественниц Ренату Литвинову и Кристину Орбакайте), вебсайт, выставки и инсталляции, книги и прочие художественные проекты, к которым трудно подобрать жанровое определение. Нет ничего нелепее, чем попытаться сформулировать сюжет «Чемоданов» в двух словах, но сделать это придется: заглавный герой, ровесник XX века, перекочевывая из одной тюрьмы в другую, проживает всю новейшую историю -- от открытия урана до падения Берлинской стены. Лупер -- персонаж, неоднократно упоминающийся в ранних экспериментальных работах Гринуэя. И действительно, прихотливое, квазидокументальное повествование «Чемоданов» вызывает в памяти «Мой дорогой телефон», «Водяных оторв» и гениальные «Падения». Но визуальное великолепие и монтажное мастерство первой части проекта скорее напоминает классические работы Гринуэя, которые на затертых видеокопиях и смотрел лет пятнадцать назад министр Швыдкой, -- «Зед и два нуля», «Отсчет утопленников», «Повар, вор, его жена и ее любовник». Впрочем, технологические открытия не прошли мимо всеядного Гринуэя: в одной из сцен фильма экран разбит на шестнадцать равноправных частей, сквозь которые наплывом проступает еще одно изображение. Модные клипмейкеры умирают от зависти...

«Чемоданы Тулса Лупера» -- сумма мифологий Питера Гринуэя. Темы его медитаций остаются прежними: неопределимое пространство реальности и самоотверженное усилие по ее каталогизации, классификации, упорядочиванию; тоталитаризм во всех его проявлениях -- в политике и в искусстве -- и беззаконная жизнь плоти, опровергающая любые утопии; женское начало, охотно подчиняющееся грубой силе, но беспрестанно соблазняемое утонченной культурой (собственно, в этом и состоит сюжет «Повара, вора...»). Меняется масштаб: «Чемоданы Тулса Лупера» -- это действительно беспрецедентный по масштабу и уровню мастерства проект, профинансировать который могла только Объединенная Европа -- до недавнего времени такой концентрации денег и культурных амбиций в одном месте просто не существовало.

В изысканных и умных интервью Питер Гринуэй постоянно говорит о смерти кино. Меж тем «Чемоданы Тулса Лупера» убеждают нас в том, что, несмотря на мультимедийные и интерактивные примочки, Гринуэй остается прежде всего одаренным создателем движущихся картинок, наиболее сильная сторона которого -- невозмутимый английский юмор. Ради парочки эпизодов (марширующие бельгийские фашисты распевают песенку «Наша ферма -- образец ведения сельского хозяйства»; рассерженный Беккет в мужском туалете мочится на ботинки досадившего ему литературного критика...) стоит продираться сквозь интеллектуальные дебри вселенной Гринуэя. Можно было бы сказать, что «Чемоданы Тулса Лупера» предназначены исключительно для давних и верных поклонников режиссера. Но вполне возможно, что самым верным поклонником Гринуэя можно стать, посмотрев именно этот фильм.