Начнем с констатации факта: «Крадущийся тигр, невидимый дракон» режиссера Ана Ли -- это фильм о боевых искусствах. А значит, половину экранного времени займут мастера восточных единоборств, скользящие по черепичным крышам, взбегающие по вертикальным стенам, отталкивающиеся от поверхности воды и наносящие удары, удары, удары, из которых практически ни один не достигает цели, но остается маленьким памятником вечной борьбе, которая, если верить Гераклиту, является первоосновой нашего мира. Противники, участвующие в поединках, могут ненавидеть друг друга в жизни, но, взяв в руки меч, нунчаки или любое другое из десятков боевых орудий, для которых европейцы так и не сумели подобрать имен, они становятся больше похожи на партнеров по парному фигурному катанию, которые, бросая вызов силе тяжести, совершают синхронный прыжок в четыре оборота. В восточных единоборствах сражаются не друг с другом, а с законами физики и несовершенством человеческой природы. Сражаются успешно. В поединках, подобных тем, что показывает нам Ан Ли, нет технически слабых и неподготовленных соперников. Есть лишь те, чей дух замутнен пагубными страстями, недостаточно ясен и спокоен. Они и проигрывают, но мы не увидим эффектно отсеченных рук и голов. Более совершенный боец не сам наносит смертельный удар -- он лишь отражает неудачный удар соперника в зеркале своего искусства.

Сюжет «Тигра, дракона» прост, если не простодушен. Воин Ли Му Бай (Чоу Юнь-Фат) достигает высших ступеней медитации, но не может сделать последний шаг на пути к просветлению: его удерживает давняя невысказанная страсть к соратнице Шу Льен (Мишель Йео). Ли Му Бай охвачен скорбью. Он стремится выйти из кровавого круга убийства и мщения и отдает свой меч Шу Льен -- для передачи почтенному старцу в Пекине. Но меч, делающий своего хозяина практически непобедимым, похищен. Ли Му Бай подозревает, что к похищению причастна Яшмовая Лисица, с которой у него свои счеты -- некогда она отравила его учителя и похитила книгу секретных наставлений, способных сделать непобедимой даже немолодую женщину. Ли Му Баю приходится снова взяться за оружие.

Боевые сцены в «Тигре, драконе» надо видеть. Ставил их хореограф Во-Пин Юэн, который работал на «Матрице» (интересно, что его брат отвечал за драки на «Ангелах Чарли»). Но «Матрица» и ее клоны -- лишь производная восточных фильмов в жанре фэнтези, к которой Ан Ли обращается напрямую. Его герои летают -- как во сне. Наверняка многим знакомо чувство из сновидения: бежишь и вдруг понимаешь, что можешь усилием воли оторваться от земли, продержаться в воздухе десять метров, двадцать, тридцать, а потом оттолкнуться, снова лететь на бреющем полете. Чем-то это похоже на полет воздушного змея, в конструкции которого была допущена небольшая ошибка: летать он умеет, но земля ему роднее, чем небо. Сновидческая механика полета и то усилие, которое прилагают герои, так точно отражены в фильме, что сам он действует как наркотик, погружающий зрителя в галлюцинаторный сон. А сцена, в которой герои сражаются на мечах, раскачиваясь на многометровых стволах бамбука, была бы достойна титула самой красивой в истории кино, если бы сверхъестественная красота последнего кадра «Тигра» не затмила все, увиденное прежде.

Рядом с величием фильма Ана Ли голливудская индустрия кажется бумажным тигром. Вы не поверите, но в фильме почти нет компьютерных спецэффектов. По словам создателей, они свелись к удалению строп, на которых были подвешены летающие актеры. Движения камеры скупы и оправданны. Один удар не раскладывается на пять склеек, как это бывает в американском боевике (замах, летящий кулак, брызги крови и в завершение этого короткого монтажа -- герой, вылетающий из окна). Как справедливо заметил коллега, склейки не нужны тем, кто умеет драться.

Если вам скажут, что «Тигр, дракон» не просто фильм о боевых искусствах, а нечто большее, что за сценами единоборств скрывается глубокий философский смысл, -- не верьте. Смысл фильма не спрятан -- он внятен и очевиден любому непредубежденному зрителю. И заключается он в том, что любая вещь -- будь то меч «Зеленая судьба», выкованный 400 лет назад, или фильм о боевых искусствах, снятый 46-летним американцем тайваньского происхождения, -- сопричастна вечности и гармонии. Если, конечно, эта вещь сделана с любовью, умом и чувством меры. И тогда, поверьте, не нужны никакие месседжи и скрытые философские подтексты.