Директор Prosperity Capital Management Александр Бранис всего год назад вошел в состав совета директоров РАО «ЕЭС» как представитель портфельных инвесторов, но и за это короткое время сумел стать сильным и авторитетным игроком в процессе реформирования электроэнергетики. В новый состав совета г-н Бранис не вошел, в связи с чем даже Анатолий Чубайс высказал сожаление. Глава РАО «ЕЭС» заявил, что предложит новому совету директоров привлечь Александра Браниса и других бывших членов совета к работе в комиссиях при этом органе. Своим взглядом на текущие задачи реструктуризации РАО г-н БРАНИС поделился с корреспондентом газеты «Время новостей» Николаем ГОРЕЛОВЫМ.

-- Как вы считаете, в связи с вашим уходом из совета директоров РАО будет ли кто-то серьезно защищать права портфельных инвесторов?

-- Самое главное, что предыдущий состав совета директоров оставляет хорошее наследство в виде программы реформирования РАО. Надеюсь, что новый состав будет внимательно относиться к правам портфельных инвесторов.

-- Какой самый главный вопрос сумел рассмотреть прежний состав совета директоров РАО?

-- Конечно, самое главное -- принятие стратегии до 2008 года. С ее текстом произошли большие, я даже сказал бы, неожиданные изменения в лучшую сторону. Прежде всего очень точно сформулированы те активы, которые могут быть проданы даже теоретически, то есть которые могут быть рассмотрены как объект продажи. Количество таких объектов крайне сужено -- восемь электростанций суммарной мощностью 1600 МВт. Кроме того, могут быть проданы некоторые активы в изолированных регионах, которые не присоединены к единой сети, но масштаб продаж не может превышать по мощности 700 МВт в год. С учетом того, что осталось четыре года до разделения РАО, выходит, что могут быть проданы максимум 4400 МВт, а это меньше 3% от суммарной мощности компании. Так что можно сказать, компания сохранила подавляющее большинство своих активов и, соответственно, долю в них смогут получить акционеры компании. Это именно то, за что мы боролись последние три года с начала обсуждения реформы.

-- Чем можно объяснить, что решение об утверждении стратегии было принято за один день до собрания акционеров?

-- Я думаю, все понимали: если бы стратегия не была одобрена перед собранием, то принятие могло было быть перенесено на несколько месяцев, поскольку новые члены совета директоров не успели бы с ней ознакомиться, у них могли бы возникнуть претензии и т.д. Из-за этого все были склонны к компромиссу и договоренностям, что в общем-то и произошло. Я лично считаю, что программа в ее нынешнем виде отвечает интересам и стратегических инвесторов, и портфельных, и я не ожидаю теперь каких-либо попыток пересмотреть ее текст -- это будет достаточно сложно сделать. Программа стратегии подписана председателем совета директоров (главой президентской администрации Александром Волошиным. -- Ред.), и я надеюсь, что реформа теперь пойдет в четком соответствии с этим текстом.

-- Почему за последние девять месяцев росли акции РАО? Была простая спекулятивная скупка или произошли фундаментальные изменения?

-- Я думаю, что фундаментальная ценность акций выросла за последние три года, и это связано с тем, что компания будет реструктурирована. Инвесторы -- как портфельные, так и стратегические, как российские, так и иностранные, -- считают и верят в то, что в частных руках активы будут более эффективными и прибыльными, чем в государственных. И именно этот фактор привлекает инвесторов. Уже потом можно говорить о частностях -- какая цена была год назад, какая сейчас, говорить об интересах стратегических инвесторов и портфельных, о том, куда идет западный капитал, куда российский. Сейчас, конечно, уверенность, что произойдет разгосударствление, гораздо выше, чем она была год или два назад, поэтому понятно, что больше инвесторов стало интересоваться процессом реструктуризации, стало больше желающих играть в нем какую-то роль. Это все первая причина. Вторая -- уже нет неплатежей, которые были несколько лет назад, компания выплачивает хорошие дивиденды. Правда, пока этого нельзя сказать о материнской компании, но на уровне дочерних обществ это так. В результате инвесторы видят, что электроэнергетический бизнес может приносить хорошие деньги, и они рассчитывают, что этих денег будет еще больше после проведения реструктуризации.

-- Как известно, в последние месяцы шла скупка акций РАО российскими финансово-промышленными группами, желающими провести своих представителей в совет директоров. Новый состав совета избран. Что теперь будет с ценой акций?

-- Я думаю, что если процесс реформ будет идти в правильном направлении, всегда найдутся инвесторы, которые захотят иметь долю в компании, движущейся в правильном направлении. Я считаю, что снижение количества акций в свободном обращении не приведет к снижению инвестиционной привлекательности. Например, если взять такую компанию, как «Сибнефть», то у нее от роду free float составляло 7%, тем не менее они давали хорошую доходность и постепенно дошли до того уровня, который справедливо оценивает компанию. Точно так же, если у РАО «ЕЭС России» ликвидность будет не такой высокой, как все эти годы, то все равно, если дела будут идти на поправку, акции будут расти в цене или оставаться на высоком уровне.

-- Почему же в таком случае иностранные стратегические инвесторы не идут в российскую электроэнергетику?

-- Потому что они слишком осторожны для российского рынка. Даже в нефтяной отрасли, несмотря на то что позитивные изменения там начались еще в 1999 году, только сейчас -- в 2003-м -- начинают происходить крупные сделки. В энергетике все еще много неопределенностей. Этот уровень неопределенности уже снизился, и российские стратегические инвесторы чувствуют себя комфортно, чтобы тратить деньги на приобретение акций. Но нужно учитывать, что они лучше знают, что происходит в России. Западные же компании все еще видят здесь большие риски для себя. Некоторые из них требуют разного рода гарантии для того, чтобы снизить эти риски: они говорят, что им нужны гарантии цены на газ, на электроэнергию и т.д. Но это уже не инвестиции, а некое финансирование в очень тепличных условиях, и это уже некоммерческая деятельность. Я не думаю, что такие требования имеют шансы на успех, например планы E.on по инвестициям в проект модернизации Щекинской ГРЭС. Электроэнергетике нужен свободный рынок, на котором будут приниматься рискованные бизнес-решения. Возможно, в ряде случаев они будут неправильными, но во всяком случае это будет рынок, который в конечном итоге приведет к активному инвестиционному процессу, снижению издержек, повышению инвестиций и т.д.

-- Получается, что в ближайшие три-четыре года мы не получим зарубежных инвестиций?

-- Я вообще не согласен с тем, что получение инвестиций, будь то из-за рубежа или из России, приоритетная задача. На мой взгляд, главное -- повышение эффективности тех активов, которые у нас уже есть. Там есть огромный потенциал, об этом говорит зарубежный опыт, где после либерализации издержки снижались на десятки процентов. Когда мощности в России начнут работать эффективно, тогда станут интересными и начнут реализовываться новые проекты. Но это должно происходить естественным образом, и мы не должны пытаться затащить силком каких-либо инвесторов, потому что это противоречит экономической логике и здравому смыслу.

-- С какой целью, на ваш взгляд, Анатолий Чубайс лоббирует идею создания фонда гарантирования инвестиций?

-- Я думаю, здесь две составляющие. С его точки зрения -- как человека, лично отвечающего за реформу, -- есть смысл подстраховаться от кризисов, от дефицита электроэнергии в каком-нибудь регионе, хотя вероятность этого, на мой взгляд, крайне низка -- в стране существуют значительные избыточные мощности. Вторая составляющая -- политическая. Если РАО обеспечит увеличение новых мощностей в стране в три-пять-десять раз, это будет весьма яркий лозунг, на который можно всегда ссылаться как на доказательство успехов в компании.

Суть этой схемы в следующем: за один и тот же продукт -- электроэнергию -- разные производители будут получать разные цены. Это Госплан, а не рыночная экономика, рассадник коррупции и злоупотреблений. С точки зрения интересов акционеров такие схемы наносят безусловный вред, так как появятся инвесторы, которых поставят в более привилегированное положение по сравнению с владельцами существующих мощностей, то есть с акционерами РАО. И я очень рад, что все упоминания о таких схемах исчезли из стратегии компании.

-- О Чубайсе говорят, что он мастер политического компромисса. Каким может быть компромисс в этом вопросе?

-- Может быть такой механизм, как введение платы за мощность. Это деньги, которые получают все производители электроэнергии, имеющие мощности для производства электроэнергии. Эта плата должна быть справедливой и равной для всех электростанций -- как для старых, так и для новых, если кто-то решит их построить. Если будет предложена подобная схема, при которой одни участники рынка не будут в более привилегированном положении, чем другие, то, я думаю, с ней можно согласиться.