Последние действия российского правительства показывают, что оно пусть вынужденно, но собирается платить по советским долгам Парижскому клубу полностью, без изъятий. Является ли эта позиция капитулянтской по сравнению с той, что была еще в начале 2001 года? На мой взгляд, сегодня идут «вязкие», трудные переговоры с кредиторами, содержание которых вышло за пределы чисто технических, финансовых рамок. Но вернемся к событиям месячной давности, когда российское правительство удивило всех решением не обслуживать долги Парижскому клубу по оригинальному графику. Тогда многим такая позиция показалась непрофессиональной и неэтичной. Я же считаю, что кабинет министров Михаила Касьянова руководствовался в то время абсолютно профессиональными соображениями и опирался на логику рынка капиталов. А логика эта -- железная, основанная на четырех аргументах.

Во-первых, после августовского кризиса российское правительство сумело разделить общий долг на «старые» советские обязательства и «новые» российские. Все это время оно безукоризненно обслуживало российские еврооблигации, даже в жестких послекризисных условиях, понимая, что от настроения частных инвесторов зависит перспектива доступа России к международным рынкам капитала на десятилетия. А для рынка в свою очередь это важно потому, что правительство России продемонстрировало пусть не идеальную, но понятную модель поведения: обслуживать долги по максимуму, отдавая предпочтение обязательствам, взятым после распада Советского Союза. Конечно, правильнее было бы платить по всем долгам сразу, но когда не хватает денег на все, лучше придерживаться в этом случае одной, уже воспринятой рынком, манеры поведения. У меня нет уверенности, что наступил момент, когда Россия в состоянии платить одновременно по российским и советским долгам.

Второй аргумент прост. Финансовые ресурсы всегда ограничены. И здесь, как в сообщающихся сосудах: выплатив долги в одном месте, вполне можем попасть в ситуацию, когда не хватит средств для расплаты в другом. Российский долг в отличие от советского в основном состоит из еврооблигаций, за которыми стоят частные инвесторы. И было бы неразумным рисковать выплатами им. Особенно после того, как Лондонский клуб кредиторов пошел на уступки России год назад.

Обычно логика реструктуризации долгов такова: сначала Парижский клуб кредиторов по рекомендации МВФ принимает решение о переоформлении долгов, только после этого заемщик приступает к переговорам с Лондонским клубом. В случае с Россией все произошло наоборот. Когда кредиторы Лондонского клуба согласились на реструктуризацию российских долгов, они ожидали такого же шага от Парижского клуба, то есть от своих правительств. Этого не произошло. Сегодня, когда Парижский клуб требует полной выплаты, он тем самым повышает риск невыплат Россией долгов частным кредиторам. Ибо, как я уже сказал, финансовые ресурсы всегда ограничены.

Третий аргумент -- главный. Допустим, что Россия может обслужить все долги в 2001 году, частично пожертвовав экономическим ростом. Однако никто ни в России, ни за ее пределами не верит, что страна сможет полностью выполнить свои обязательства в 2002 году и особенно в 2003-м, на который приходится около 18 млрд долларов. Их реструктуризация неизбежна, так считают на мировом рынке. В этой ситуации -- плати не плати в 2001 году -- это никак не отразится на текущем кредитном рейтинге заемщика. Поэтому, когда российское правительство настаивало на увязке долгов этого года с долгами двух последующих, оно действовало как рациональный субъект на рынке капитала. Другой вопрос, что пока кабинету Касьянова не удалось убедить Парижский клуб в правильности своей позиции. Вероятно, не все рычаги были задействованы, и прямолинейные требования были отвергнуты. В итоге правительство вынуждено было отыгрывать назад и изыскивать дополнительные средства на погашение долгов. Однако неудача не означает, что изначально позиция правительства была непрофессиональной.

Четвертый аргумент. Очевидно, что позиция самого Парижского клуба близорука -- он всеми силами пытается выдавить из заемщика деньги в тот момент, когда Россия только-только стала преодолевать кризис. Трудно сказать, какова истинная мотивация Парижского клуба: просто получить деньги, заставить Россию провести структурные реформы в обмен на уступки по долгам, обменять долги на акции в самых прибыльных российских компаниях. Или здесь мы имеем дело с политическими интересами ведущих членов Парижского клуба.

Честно говоря, история знает мало примеров, когда заемщик, получив передышку в обслуживании долгов, сумел правильно ею воспользоваться и не попасть в очередную финансовую ловушку. Один из последних удачных примеров выхода из долговой ямы -- это списание основной части долга Польше, что позволило стране провести успешные реформы и достичь высокого устойчивого экономического роста в 90-х годах. Таких примеров мало. Сможет ли российское правительство воспользоваться подобной возможностью -- другой вопрос. У Парижского клуба при этом выбор не широк: либо дать возможность России провести реформы в условиях меньшего долгового бремени и надеяться на успех, либо выжимать все деньги сейчас, до конца. В первом случае шансы невелики, как показывает история, во втором -- практически никаких.