В нынешнем году мелкие акционеры решили устроить российским нефтяным компаниям серьезное испытание. Впервые, объединившись под крылом Ассоциации по защите прав инвесторов, миноритарные акционеры выдвинули своих независимых кандидатов в советы директоров ЛУКОЙЛа, ЮКОСа, «Сибнефти», «Сургутнефтегаза» и «Татнефти». Исполнительный директор ассоциации Александр ИКОННИКОВ рассказал газете «Время новостей», зачем это делается.

-- Многие воспринимают Ассоциацию по защите прав инвесторов как теплое местечко, которое создал себе бывший глава Федеральный комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) Дмитрий Васильев. Это правда?

-- Это не так. Еще в конце 1998 года при Национальной ассоциации участников фондового рынка (НАУФОР) был создан Координационный центр по защите прав инвесторов, на базе которого в апреле 2000 года появилась наша ассоциация. Васильев возглавляет совет директоров ассоциации, но деньги здесь не получает. Его основное место работы -- Институт корпоративного управления и права. Решения у нас принимаются коллективно всем советом, куда кроме Васильева входят представители НАУФОР и частных инвестиционных фондов.

-- Ассоциация рекомендовала вас в качестве кандидата в советы директоров ЛУКОЙЛа и ЮКОСа. Вы знакомы со спецификой нефтяных компаний?

-- В определенной степени. До прихода в НАУФОР я возглавлял департамент по внешнеэкономической деятельности Минтопэнерго, а еще раньше руководил московским филиалом инвестиционной компании «Юган-Инвест» и по совместительству работал в отделе ценных бумаг ЮКОСа.

-- Какие-то успехи у вашей ассоциации уже есть?

-- Мы пытаемся оказывать поддержку мелким акционерам в конфликтах с крупными акционерами и менеджментом, что в России часто одно и то же. Вот, например, ситуация с ЮКОСом в 1998--1999 годах. Компания размывала доли мелких акционеров в дочерних предприятиях, проводила трансфертные сделки, выводила активы, и это вызвало негативную реакцию акционеров. При нашем участии были поданы судебные иски, акции ЮКОСа были исключены из РТС. Насколько мне известно, на определенном этапе в ЮКОСе даже возникла идея преобразоваться в закрытое акционерное общество, чтобы вообще снять вопрос об отношениях с внешними акционерами. Но когда все же там было принято решение остаться публичной компанией, мы написали руководителю ЮКОСа Михаилу Ходорковскому письмо, где изложили шесть требований мелких акционеров. Некоторые из них выполняются.

-- С какими нарушениями надо сегодня бороться независимым директорам в ЛУКОЙЛе, ЮКОСе или «Сургутнефтегазе»?

-- В прошлом году у ассоциации было 17 представителей в 25 советах директоров, в нынешнем мы рассчитываем войти в советы 40 компаний. С независимым директором совет не сможет собраться в любой момент, чтобы принять решение, которое интересно только ограниченному кругу лиц. А проблема у всех российских компаний одна -- отсутствие грамотной корпоративной политики.

-- Пока что названы кандидаты ассоциации только в советы ЛУКОЙЛа и ЮКОСа. А другие нефтяные компании?

-- В ЛУКОЙЛе и ЮКОСе срок подачи заявок в совет директоров закончился 30 января. У «Сибнефти» он продлен, и мы туда также планируем выдвинуть своего кандидата. В «Сургутнефтегаз» и «Татнефть» мы собираемся направить письмо от ассоциации с просьбой включить независимого представителя в совет директоров. Мы призываем крупных акционеров этих компаний отдать свои голоса хотя бы за одного независимого кандидата. Они даже сами могут его выбрать, но это должен быть обязательно кандидат, известный всем как честный и высокопрофессиональный человек.

-- Нефтяные компании хотят включения в их советы независимых директоров?

-- Неважно, хотят они или нет, -- это мировая практика. Наша инициатива была очень позитивно воспринята всеми инвесторами, которые работают в России. И в ЛУКОЙЛе, и в ЮКОСе, и во всех остальных компаниях проблема одна -- надо улучшать корпоративное управление: четко определить принципы дивидендной политики, устранить возможность принятия крупными акционерами решений в своих корыстных интересах, заставить менеджмент работать ради всех акционеров, а не только ради себя. Менеджмент всегда хочет денег на развитие компании, а акционеры хотят повышать стоимость акций и получать дивиденды. Баланс интересов может быть найден на уровне совета директоров. Если по российским акциям начнут платить реальные дивиденды, то фондовый рынок перестанет быть исключительно игровой площадкой для спекулянтов и станет наконец фундаментальной основой экономики. Сейчас в России ситуация более или менее налаживается, но выяснилось, что отсутствуют нормальные объекты для инвестиций. Везде есть колоссальные риски: в любой момент вас могут не пустить в управление компанией, с вами могут не поделиться прибылью, у вас могут увести активы. Мы своей работой пытаемся постепенно менять менталитет российских менеджеров. Если вы не можете работать честно, преобразуйтесь в закрытое общество и делайте там что хотите, а публичный грабеж акционеров приносит вред не только компаниям, но и всей стране, снижает ее международный престиж.

-- Если директор, узнав секретную информацию на совете директоров, решит заработать несколько десятков миллионов долларов на перепадах в котировках акций компании, как ассоциация сможет его остановить?

-- Это дело совести. Директор несет моральную и этическую ответственность перед акционерами, а в бизнесе потеря лица -- это очень серьезно. Каждый кандидат подписывает декларацию, разработанную ассоциацией на основе международных стандартов. Директор должен прилагать максимум усилий для процветания компании, повышать ее информационную прозрачность, защищать права всех акционеров. Кроме того, член совета директоров по закону несет персональную ответственность за деятельность общества, и против него можно подать иск, если он причинил вред вам как акционеру.

-- Борис Федоров входит в совет директоров РАО «ЕЭС России», «Газпрома» и теперь рекомендован вами в совет директоров ЛУКОЙЛа. Эти компании являются в некоторых областях конкурентами. Кому он должен больше помогать?

-- Независимый директор должен действовать в интересах всех акционеров, которые избрали его в совет. На сегодня риск нарушений в корпоративной политике, о которых я говорил, значительно больше, чем тот риск, о котором вы спрашиваете. Это несопоставимые вещи. Может быть, в будущем такой вопрос возникнет, но сегодня это даже не тема для разговора. Наш приоритет -- повысить доверие к российским предприятиям как объекту инвестиций.