Законы о политических партиях будут рассмотрены сегодня Думой. Кроме президентского законопроекта, на суд палаты выносится четыре альтернативных проекта -- Олега Шеина (КПРФ), независимого думца Владимира Рыжкова, яблочника Александра Шишлова и членов СПС Виктора Похмелкина и Сергея Юшенкова. Сомнений в успехе президентского проекта нет ни у кого.

За вычетом голосующих по кремлевскому спецзаказу «Народного депутата» и «Единства» прочим думским объединениям президентский проект концептуально не нравится. Главную всеобщую претензию сформулировал г-н Похмелкин: «По этому закону партии превращаются в придаток государственной машины». Подобного не желает никто, кроме тех, кто и так уже выполняет эту роль. Но даже ЛДПР хочется осуществлять привычные функции за приличное вознаграждение -- г-н Жириновский призывает увеличить госфинансирование партий. Большинство же думских объединений категорически против выдачи партиям казенных денег. СПС выдвигает это в качестве одного из пяти условий своей поддержки проекта президента. «Яблоко» тоже готово голосовать «за», но условно, настаивая на изъятии статей и по госфинансированию, и по тотальному госконтролю за партиями. КПРФ вчера решила солидарно голосовать против, опасаясь ликвидации партии, например, за такое нечеткое понятие, как экстремизм.

Впрочем, для президентской стороны главное провести в первом чтении закон, по которому все партии оказываются под ее колпаком. Сохранить первозданный тоталитарный дух проекта до конца -- в нынешней Думе лишь дело техники.

Отдел политики

Многопартийные системы не существуют в безвоздушном пространстве. Поскольку политические партии создаются исключительно для борьбы за власть, то вполне естественно, что на их внутреннее устройство, взаимодействие с другими субъектами политики оказывает огромное влияние то, как эта власть устроена, как работают ее институты и какими реальными полномочиями они располагают. Иными словами, партии, существующие в условиях президентской республики, по многим параметрам значительно отличаются от тех, что действуют в государствах, где центром власти является парламент, будь это конституционные монархии или парламентские республики. Об этой простой истине наш политический класс, кажется, забыл в пылу жаркой дискуссии вокруг принятия закона о политических партиях.

Невооруженным глазом видно, что источником вдохновения для авторов законопроекта, внесенного президентской стороной в Думу, стал немецкий закон о партиях, а в части финансирования партий -- итальянский. И ФРГ, и Италия -- парламентские республики. В этих государствах именно партиям принадлежит решающая роль в конструировании исполнительной власти, то есть правительства, в определении политического курса страны как внутри ее, так и на международной арене. Поэтому партии, разумеется, в первую очередь те, кто относится к парламентским "старожилам", понимая свою значимость и даже в каком-то смысле элитарность, стремятся с помощью разного рода организационно-правовых механизмов максимально зарегламентировать партийную жизнь. Тут и идея государственного финансирования для тех, кто обладает депутатскими мандатами, и невозможность заключать избирательные блоки (как в Германии), и приоритет фиксированного индивидуального членства над всеми прочими формами участия в деятельности партий. Такую жесткую регламентацию можно понять. Ведь в парламентских республиках, как и в конституционных монархиях, политическая элита формируется исключительно через партии. Попробуйте в Германии, Австрии или любой из скандинавских стран стать депутатом парламента, а тем более министром, не являясь партийным кандидатом! Кроме того, партии в этих государствах играют весьма важную роль и в повседневной жизни граждан. В местные парторганизации граждане нередко приходят за советом и помощью со своими совсем неполитическими вопросами. Говоря иначе, политическая культура в большинстве старых парламентских демократий и конституционных монархий по-настоящему партийна.

Это имеет долгую историческую традицию. Многие из ныне действующих партий либо создавались в эпоху, когда классово-сословные и этноконфессиональные различия играли огромную роль в политической жизни, либо являются преемниками таких объединений. Поэтому фактор голосования за них, пусть даже по традиции, весьма ощутим.

В президентских и даже президентско-парламентских республиках (если, конечно, иметь в виду демократические политические системы, а не авторитарные с вождистскими партиями, в которые, случается, записывают все взрослое население страны) партии уже не играют столь всеобъемлющей роли в конструировании верховной власти. Президент, даже если он выбран от какой-то партии или блока, является в силу его широких полномочий в значительной степени автономной фигурой, хотя бы потому, что простым голосованием в парламенте его от должности не отрешишь. И в первую очередь он зависит от команды единомышленников, "окружения", если угодно, и лишь потом от "товарищей по партии". Соответственно, и требования к партиям в президентских республиках не столь жесткие -- зачастую нет фиксированного членства (как, например, в США), партии легко сходятся в рамках разных избирательных блоков и предвыборных коалиций (так часто бывало во Франции) и столь же легко меняют союзников и партнеров. Политическую карьеру в президентских республиках можно сделать и без участия в партиях.

В контексте этих различий нынешний проект переустройства российской многопартийной системы вызывает немало вопросов. Россия не просто президентская, а суперпрезидентская республика и становиться парламентской не собирается (этого не хочет ни народ, ни политический класс). Роль партий в избрании главы государства (не говоря уже о контроле за его деятельностью) минимальна. Политическая культура населения не партийна (партии у нас никогда не любили). Политическая элита формируется в подавляющем большинстве из государственного чиновничества и лишь в очень незначительной мере через партии. Вставлять в эту суперпрезидентскую систему механизм иного, "парламентского" происхождения -- все равно что установить в компьютер запчасти от автомобиля. Влияние партий в "массах", их способность более или менее адекватно представлять интересы избирателей от подобного имплантирования не улучшится, поскольку реальной власти они все равно не получат. Зато гонора, сознания собственной исключительности у партийцев явно поприбавится. При отсутствии настоящей политической ответственности (в отличие от тех же парламентских республик) кастовость и замкнутость партий, попавших в элитный клуб "парламентских", приведет их лишь к стремительной бюрократизации, отрыву от избирателей, желанию решать прежде всего собственные корпоративные проблемы. Из этой ситуации только два выхода. Либо операция "чистые руки", в результате которой, судя по опыту других стран, произойдет тотальное обновление партийного истеблишмента. Либо, как в известном анекдоте, придет лесник, который всех и разгонит.

Так не лучше ли, чтобы партии сначала попытались бы собственными силами расширить свое политическое влияние в нынешних политико-правовых рамках суперпрезидентской республики и лишь потом зафиксировать переход в иную политическую весовую категорию в новых "регламентах" и "артикулах", если для нашей президентской республики они так уж необходимы?