Чем больше времени проходит с того момента, когда кончилась детская влюбленность в артистов и период «сотворения кумиров» сменился иконоборческим, тем меньше хочется тех самых кумиров видеть живьем. Ну что они там еще выпустили? Еще живы? Какой год-то на дворе? Послушать, что ли, новый альбом... да, ничего... сильно продвинулись... уникальная манера исполнения... Ах, времена меняются... лет десять назад человечество оценило бы! И вот престарелые герои приезжают в твой город. Пойти? А может, не надо...

Все вышеописанные сетования не имеют к Duran Duran никакого отношения. Последний альбом оправдывает свое название на все сто процентов -- Pop Trash и есть «Поп-мусор», нечего тут копья ломать. Но на сцене «Олимпийского» славные неоромантики и законодатели моды 80-х, единственные, кто пережил это время, показали себя с неожиданно хорошей стороны. Исполнив -- для затравки -- единственную новую вещь, Саймон Ле Бон, Ник Родс, Уоррен Кукурулло и их ритм-секция перешли к "нарезанию" хитов. Незабвенные Skin Trade и Electric Barbarella, Notorious и Ordinary World -- песни относительно новые и совсем старые -- создавали этакий вневременной мегамикс, идеально воскрешающий в памяти ушедшее. Игралось все нота в ноту, как на альбомах, иногда даже сэмлы оригинальных записей включались: то женский бэк-вокал (Come Undone), то труба (Skin Trade). Минимальные вариации. Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо, ведь хуже не стало, а Duran Duran -- не та группа, от которой ждешь какой-то сногсшибательной импровизации.

При этом музыканты с удовольствием принимают разные трактовки своих опусов. Саймон Ле Бон сказал московским журналистам: «К ремиксам мы относимся хорошо -- они привлекают интерес новой аудитории. Мы любим, когда ди-джей делает их без нашего участия. Чужой взгляд на твое творчество всегда полезен -- он открывает в знакомом новую перспективу, поэтому даже не понравившийся нам ремикс имеет право на существование... Если бы кто-нибудь из ваших ди-джеев приложил руку к нашей музыке, нам бы это польстило». Никаких российских ди-джеев музыканты, конечно, не знают, а тема «наши на Евровидение» (лейтмотив дискуссий о «судьбах русской попсы») в устах Саймона и Ника получила неожиданное развитие: для англичан «Евровидение» -- это что-то вроде шутки; если, конечно, не выступает Клифф Ричард (знаменитый с 60-х годов эстрадный певец, кумир многих поп-музыкантов). Ле Бон пошел еще дальше, поставив под сомнение саму идею эстрадного музыкального конкурса: «Это -- «узаконивание» музыки, ее обобществление, что неправильно: музыка должна быть независимой». Ле Бон вообще был основателен в ответах -- за двадцать лет научился относиться спокойно к дежурным вопросам и подробно отвечать ни к чему не обязывающими фразами: жалко ведь журналистов, от которых ждут материала. Кстати, Саймон -- вопреки журналистским байкам -- не производит впечатления человека без чувства юмора.

Зрителям обещали какое-то сказочное сценическое оформление, настолько классное, что «его лучше вообще смотреть по телевизору». Оформление в «Олимпийском» состояло из овального экрана, на который беспрестанно проецировались кадры «по тематике». Полноватый Ле Бон разгуливал по сцене в белом костюмчике, Ник Родс стоял за клавишами в ярком пиджаке и потряхивал контрастной черно-белой челкой. Уоррен Кукурулло был похож на лысого спортсмена. То есть на одежде наши модники особенно не заморочились: изящно, со вкусом, и все тут. Правда, на бис «основной состав» вышел в разных шапках а-ля рюсс (нет, не «шапка», а chapka, так «у нас, в Англии» это называется). Ник был вообще в буденновке с красной звездой. А Саймон под конец надел красную футболку с эмблемой "Спартака".

Столичный концерт вполне удался: зал заполнили, выступление прошло ровно и гладко, музыканты сыграли большую часть хитов на одном дыхании, а присутствие массы знаменитостей от шоу-бизнеса вообще придало происходящему налет светскости, если не сказать, богемности.