После вчерашнего заявления статс-секретаря германского минфина Кайо Кох-Везера трудно даже представить, что позволяет российскому правительству сохранять оптимизм по поводу перспектив реструктуризации советского долга Парижским клубом стран-кредиторов. Г-н Кох-Везер, бывший кандидат на пост главы МВФ, вчера заявил газете Financial Times Deutschland, что позиция Москвы в отношении выплат клубу ставит под сомнение правомерность членства России в «большой восьмерке». Сам факт произнесения вслух подобной позиции -- очень плохой фон для участия Владимира Путина в предстоящем в этом году саммите «восьмерки» в Генуе.

Вице-премьер Алексей Кудрин расценил заявление немца как «публичный нажим» и добавил: «Сегодня вообще не стоит вопрос о «восьмерке». Россия будет действовать в рамках международных норм, и решения будут приниматься в рамках договоренностей с партнерами».

Между тем «вопрос о «восьмерке», как бы это ни выглядело унизительно для россиян, именно что стоит. Источник газеты «Время новостей» в одной из столиц стран G7 утверждает, что заявление Кох-Везера не исчерпывает всех мер, которые намерена предпринять «семерка». Минфины стран G7 продолжают согласовывать совместное заявление, одновременно ожидая, что позиция Москвы изменится, и им не придется произносить самых неприятных слов. Источник признал, что готовящееся заявление -- акт абсолютно беспрецедентный, хотя и не ведущий к каким-либо юридическим последствиям. «Но, -- подчеркнул он, -- ситуация, когда один из членов клуба индустриально развитых держав мира, будучи должником всех остальных, ставит их перед фактом собственного нежелания выполнять обязательства, еще более беспрецедентна и скандальна».

Комментируя заявление Кох-Везера, официальная представительница Минфина Германии заявила газете «Время новостей»: «Само собой разумеется, что Германия не преследует цели отказываться от оказания всевозможной помощи России. Однако процесс этот будет продолжен лишь при одном условии: Россия должна неукоснительно следовать своим, в том числе финансовым обязательствам перед международным сообществом. Если этого не будет, мы будем вынуждены пересмотреть свою позицию и решить, как строить свои отношения с этой страной в дальнейшем».

Кредиторы, судя по всему, твердо намерены отказаться от своеобразного «политического бартера», упорно предлагаемого российским правительством, -- усиление курса реформ в обмен на списание долгов Парижскому клубу. Экономические аргументы необходимости реструктуризации, которые публично предъявляет правительство, как правило, неофициально подкрепляются политическими: межстрановые кредиты, утверждают российские чиновники, предоставляются по политическим мотивам, и вопрос «отдавать -- не отдавать» тоже вполне политический; кредитор вправе требовать возврата подобного долга лишь в том случае, если это не вызовет финансовой, социальной или политической нестабильности у страны-должника. Кайо Кох-Везер, наверняка знакомый с такой позицией, высказался вчера более чем определенно: «Запад реформы не покупает. Это очень опасная игра».

Вопрос о том, собирается ли кто-нибудь в Москве «продавать реформы», вчера получил долгожданное, но все же неожиданное развитие. По словам Алексея Кудрина, в связи с позавчерашним демаршем советника президента Андрея Илларионова глава государства Владимир Путин дал правительству поручение разобраться по всем фактам и «все взвесить». В то же время, полагает г-н Кудрин, «позиция Илларионова -- это забегание вперед. Позиция, которая заявляется ведущим советником президента, требует анализа. Безусловно, мы будем реагировать на эту позицию и в прямом разговоре обсуждать ее с президентом». Деликатное высказывание вице-премьера совершенно не отражает царящих в Белом доме настроений относительно персоны и действий Андрея Илларионова. Правительственные чиновники уже прикладывают массу усилий к тому, чтобы убедить Владимира Путина отправить своего советника в отставку. Впрочем, известно, что глава государства чрезвычайно доволен придуманным в Кремле механизмом «независимой критики правительства» со стороны г-на Илларионова. А тот, похоже, после десяти месяцев работы в должности президентского советника уже несколько тяготится госслужбой и вряд ли бы возражал против того, чтобы быть уволенным с формулировкой «за отстаивание либеральных идей».