Страсти начались еще на подступах к Большому. Театр был оцеплен по периметру площади, а это предвещало присутствие на спектакле не одного президента (для одного перекрывают только часть площади), а целых двух. Так и случилось. Поскольку публику пропускали в театр порциями, открытие Дней белорусской культуры в России, организованных при участии компании Philip Morris, затягивалось. Президенту России Владимиру Путину и президенту Белоруссии Александру Лукашенко пришлось выступить перед полупустым партером. Первый на сцене не задержался, заверив президента Белоруссии в том, что Россия открывает братскому народу не только концертные залы, «но и свои сердца». «На другое мы и не рассчитывали», -- ответил более склонный к импровизации Лукашенко, уже через минуту превративший обмен светскими любезностями в политическую акцию. Долго и страстно общался он с публикой на тему «восстановления справедливости в отношении наших братских культур». Доказательства «братской любви» не заставили себя долго ждать. Тут же на сцене Большого театра орденом Франциска Скорины президент собственноручно наградил Геннадия Селезнева, Юрия Лужкова, ректора МГУ Виктора Садовничего. Министр культуры Михаил Швыдкой, актриса Татьяна Доронина и президент международной группы компаний "Итера" Игорь Макаров довольствовались медалями.

Публика была более чем благосклонна и, кажется, не замечала, что в частотном словаре президента Белоруссии словосочетание «Россия должна» занимает одно из первых мест. В таком контексте дидактизм и пафос балета «Страсти (Рогнеда)» в постановке главного балетмейстера Белорусского театра оперы и балета Валентина Елизарьева воспринимались как должное. Один из самых преданных адептов Григоровича показал спектакль, поставленный в 1996 году в соответствии со всеми канонами идеологизированной классики -- с яркими красками, пантомимными аллегориями, символичной сценографией и той космополитичной балетной лексикой, которая могла родиться и утвердиться только в интернациональном государстве. То есть со всем тем, что позволяло держать балет на уровне высокого, но в то же время общедоступного зрелища, равного по силе воздействия кинематографу. С легкой руки самого мощного представителя имперского стиля Юрия Григоровича главные балетмейстеры страны научились монтировать фрески а-ля Эйзенштейн, решая масштабные проблемы вроде «народ и власть» или «роль личности в истории». Национальный колорит, как правило, сводился к выбору исторического сюжета, значимого для той или иной республики, да к неназойливым фольклорным мотивам в танце.

В балете Елизарьева всего этого с избытком. Оцененный главным призом Юрия Григоровича -- статуэткой «Бенуа де ля данс», балет «Рогнеда» апеллирует к страшной и актуальной древнерусской истории -- вражде двух братьев, Ярополка и Владимира, схлестнувшихся из-за полоцкой княжны Рогнеды. Первый -- жертва, второй -- насильник и палач.

Владимир, застывающий в тех же скульптурных надменных позах с кубком в руках, что и Красс в балете Григоровича «Спартак», жгущий с маниакальным неистовством половчан, мазан такой черной краской, что душитель Спартака может отдыхать. Отличие в том, что насильник Рогнеды, пьяница, предводитель орды распоясавшихся варягов, плеткой загоняющий бедных людей в христианство, в финале спектакля будет оправдан. Когда полыхающий пожаром красный задник с изображениями черепов и убиенных младенцев сменится ликом Богоматери, а затем изображением возрожденного белокаменного Полоцка, враги и их жертвы соединятся в общей молитве «Господи, помилуй». За сценами страстей господних, так поразивших воображение Владимира, последуют приторные сцены примирения и покаяния.

Не испытывать неловкость на этом спектакле трудно, даже если проникнуться значимостью исторического момента, забыть о неудачной музыке и прикладной хореографии. Политические разногласия между двумя республиками, наверное, преодолеть уже легче, чем эстетические. При всех странностях репертуар Большого театра выглядит куда более прогрессивным. От имперских спекуляций здесь, хочется надеяться, отвыкли, а к религиозным привыкнуть не успели. Равно как и подзабыли о балетах, в которых хорошим артистам (в «Рогнеде» собраны и старательно работают ведущие солисты, сплошь народные и заслуженные) нечего танцевать, но есть что выражать.

Публика подчас выглядела куда более театрально, чем само представление. По залу фланировал мастер парадных портретов живописец Шилов, девочки подросткового возраста фотографировались в антракте с господином Зюгановым, а сторонники «балетной реформации» под лозунгом «Назад в СССР» долго и, как положено, стоя, аплодировали «Страстям» Валентина Елизарьева.

Имеет смысл подумать о том, чем сможет ответить наша страна на Днях российской культуры в братской республике. Равноценным подарком может быть, пожалуй, только «Иван Грозный» Юрия Григоровича.