Любимая тема дискуссий вокруг «Ликов любви» -- (не)соответствие программы названию. О любви ли кино или просто о жизни, стоит ли показывать на «Ликах» фильмы о любви однополой, где граница, отделяющая картину о любви от порнографического фильма, -- все эти вопросы неизменно ставятся критиками и заинтересованными зрителями. Это, наверное, не слишком плодотворно, но неизбежно: дает о себе знать искусственность классификации фильмов по сюжетному принципу. Но есть и хорошие новости: со временем эта искусственность становится все менее заметной -- и не только потому, что фестиваль проходит уже в шестой раз.

Меняется мировое культурное пространство, меняется кино. Взлет кинематографий, которые в Европе принято называть «экзотическими» (Китай, Иран, Корея), интерес к маргинальным течениям в Старом и Новом Свете, который можно назвать поиском «внутренней экзотики», смешение культур, дающее импульс новым мультинациональным проектам, -- эти и другие факторы привели к кризису, а сейчас уже можно сказать -- и к краху традиционного авторского кино. Интеллектуализм, элитарность и возвышенная медитативность уступают место кинематографу эмоций -- яркому, вызывающему, провокационному, вышедшему на новый уровень искренности. Фон Триер, Винтерберг, Кассовиц, Мудиссон, Пол Томас Андерсон и многие другие исповедуют кинематограф, который автор «Беги, Лола, беги» Том Тыквер определил как «очень личные фильмы для большого числа людей». Это новое кино, завоевывающее уже не только фестивали, но и кинопрокат многих стран, немыслимо без чувств, а значит, неизбежно связано с любовью.

«Не беспокойтесь, если пропустите эту картину -- все равно вам предстоит ее ПРОЖИТЬ», -- таков замечательный рекламный лозунг самого талантливого и титулованного фильма конкурсной программы фестиваля. «Сука любовь» мексиканского режиссера Алехандро Гонсалеса уже успела стать победителем нескольких международных кинофорумов, получить Гран-при «Недели критики» в Канне и номинацию на «Золотой глобус» (21 января мы узнаем, превратится ли номинация в награду) и вот теперь соревнуется за призы «Ликов любви». Кажется, что событий, изложенных в сверхэнергичном темпе за два с половиной часа, хватило бы на десять фильмов. Собачьи бои, ограбления, катастрофы, убийства, любовные треугольники, обрисованные с отчаянным бесстыдством «мыльной оперы», по воле режиссера образуют единый эмоциональный образ, в котором есть все: город, мужчины, женщины, собаки («сука» из названия -- это, между прочим, не только ругательство), боль, любовь, судьба, предательство и возмездие. Три новеллы, героями которых, казалось бы, мог оказаться кто угодно -- от фотомодели до бомжа, соединяются без швов, намертво, подчиняясь логике экспрессивного монтажа. Трудно поверить, что режиссер-дебютант может обладать такой властью над материалом. Так что все-таки придется пойти и посмотреть -- тем более что уже 1 февраля «Сука любовь» выйдет в российский прокат.

Не меньшего внимания достойна и другая конкурсная картина -- «Остров» корейца Ки-Дук Кима, странная сказка о любви беглого преступника и проститутки, сдающей рыбакам домики на уединенном озере. Известность «Острову» принесла крайняя жестокость отдельных сцен. Вот, например, охваченная жаждой саморазрушения героиня раздирает себе влагалище связкой рыболовных крючков. На прошлом фестивале в Венеции, где фильм был представлен в конкурсной программе, кому-то из зрителей стало дурно. Впрочем, на повторном показе подготовленная публика радостно аплодировала и смеялась. Таков парадокс шокового кинематографа: стоит выломиться за грань искусства -- и шок оборачивается условным балаганом. Так что меньше обращайте внимания на натуралистические моменты и больше -- на укутанную дымкой экзотическую природу и молчаливую выразительность актеров, разыгравших историю любви практически без единого слова.

Мультикультурализм новой реальности дает шанс не только «экзотическому» кино из Азии и Латинской Америки, но и отечественным кинематографистам -- по крайней мере актерам. В нескольких зарубежных фильмах, включенных в программу «Ликов любви», в титрах присутствуют русские фамилии. Актеры попадают в иностранные картины разными путями, что, собственно говоря, и свидетельствует о размывании культурных границ. Вот, скажем, независимый американский режиссер Томпсон Клэй прокатился с компанией русских на теплоходе «Михаил Лермонтов», попил водочки и решил осваивать загадочную славянскую душу. В результате на свет появился «Почтовый рай» (внеконкурсная программа) -- малобюджетный, местами скучноватый и наивный, а местами милый и остроумный рассказ о том, как компания алкоголиков из американского захолустья выписала для своего ни о чем не подозревающего дружка красавицу-невесту из Киева. Невесту играет русская актриса Наталья Назарова, которой удалось не только убедить режиссера выкинуть из сценария клюквенные монологи об извечном противостоянии Украины и России, но и завоевать зрителей своей веселой непосредственностью. По ее словам, американцы были поражены -- «впервые русский персонаж не был показан тупым».

И еще один фильм независимого американского режиссера, который не стоит пропускать хотя быть из-за имени Хэла Хартли, создателя «Невероятной правды», «Любителя» и «Генри Фула». Симпатичная короткометражка Хартли «Кимоно» вошла в очередной альманах «Эротических историй» немецкого продюсера Регины Циглер. На пустынной дороге останавливается машина. Из нее выходит японская девушка в подвенечном платье и отправляется в путешествие по лесу. Прозрачная аллегория сексуального опыта и обретения зрелости озвучена японизированной музыкой Хартли и откомментирована японскими трехстишиями. «Любовь не имеет цвета./ Так что никому не дано знать,/ Как глубоко отмечено ей мое тело».