Вчера ФСБ впервые в своей истории позволила публично выступить российскому гражданину, ставшему объектом вербовки со стороны сотрудника ЦРУ, находившегося в Москве в качестве дипломата.

Речь идет о подполковнике российской армии, работавшем при Министерстве обороны, которого пыталась склонить к сотрудничеству второй секретарь военной секции политического отдела посольства США в Москве Чери Либернайт, объявленная в результате произошедшего в ноябре 1999 года скандала персона нон грата. Этот демарш ФСБ, предпринятый через полтора года после самого события, можно расценить как открытый вызов американским спецслужбам и начало нового жесткого противостояния. Позицию ФСБ в этой ситуации подкрепляет то, что случай с г-жой Либернайт стал самым крупным успехом российской контрразведки за последние 15 лет -- американских дипломатов на шпионских операциях не ловили со времен дела Огородника-Петерсон (этим событиям посвящен известный фильм «ТАСС уполномочен заявить»).

Стремление теперешнего российского руководства обозначить новые сферы российского влияния в мире как одной из «сверхдержав» начинает приобретать все более определенные контуры. И, как следствие, США, рассматривавшиеся в начале 90-х годов почти как «старший брат», опять переходят в разряд если не потенциального противника, то, как минимум, конкурента. Особенно четко это уже проявилось на уровне спецслужб, которые в силу своей специфики чутко реагируют на запросы собственных правительств. Как свидетельствуют события последнего года, российские и американские разведки и контрразведки вплотную приблизились к временам «холодной войны». Первыми подтверждениями этому стала откровенно агрессивная позиция российских властей в освещении дел Эдмонда Поупа и Игоря Сутягина, обвиняемых в шпионаже. Окончательно же точки над i расставляют последние публичные действия российских спецслужб. На днях преданы огласке сведения о секретном совещании в ЦРУ, добытые, как признают сами российские представители, оперативным, то есть, по сути, шпионским методом. По данным наших спецслужб, 5 мая 1998 года директор ЦРУ Джордж Тенет, выступая перед оперативным составом, в специальном докладе обозначил главный приоритет своего ведомства как сбор информации в первую очередь нелегальными средствами и признал Россию одним из главных объектов агентурного проникновения. В частности, как утверждают российские спецслужбы, г-н Тенет заявил: «Наши задачи были и остаются прежними -- мы занимаемся шпионажем, мы воруем секреты, мы вербуем агентов. Такое положение дел не должно измениться. Я этого не допущу». В принципе ничего удивительного в этом нет -- ЦРУ создано для проведения разведопераций везде, где США видят свои стратегические интересы. Проблема в другом -- как в силу той или иной политической конъюнктуры относится к активности американской разведки российское руководство. Если в постперестроечное десятилетие к США и ЦРУ было своего рода романтически-дружеское отношение, подпитываемое многочисленными американскими кредитами (достаточно вспомнить беспрецедентное решение тогдашнего главы КГБ Вадима Бакатина о передаче схемы систем наблюдения, установленных нашими чекистами в посольстве США), то теперь картина разительно изменилась. Российские власти категорически заявляют, что не позволят никому диктовать им условия, тем более терпеть воровство секретов, сколь бы мало их ни осталось.

Корреспонденту газеты «Время новостей» вчера была предоставлена возможность выслушать рассказ жертвы Чери Либернайт, применившей к российскому офицеру то, что на языке разведчиков называется «вербовкой в лоб». Прежде чем привести рассказ офицера, напомним, что Чери Либернайт была задержана 29 ноября 1999 года в Измайловском парке в момент агентурной встречи с тем самым подполковником (его фамилия из этических соображений не называется) Александром К. Слежка за г-жой Либернайт объяснялась тем, что информация о ее причастности к ЦРУ поступала в ФСБ еще раньше.

Ниже мы приводим дословный рассказ Александра К. с небольшими купюрами.

-- Я кадровый военный, всю жизнь прослужил в армии, специалист по вычислительной технике. К моменту этой злополучной истории я работал в закрытом ВНИИ Министерства обороны, занимая должность начальника смены. Я занимался программным обеспечением научных разработок в области взаимодействия различных родов войск. (Главным заказчиком ВНИИ, где работал Александр, были центральные аппараты Министерства обороны и Генштаба, и многие секреты этих ведомств были ему доступны. -- Ред.) В то время я уже думал об уходе на пенсию, поскольку мой контракт заканчивался в начале 2000 года. Я задумал подыскать себе работу за границей и, считая себя хорошим программистом, решил, что это вполне возможно -- сейчас на мою специальность на Западе большой спрос. Решив заранее подготовить для себя плацдарм, я попробовал подыскать возможных работодателей. Собственно, это меня и подвело. По инструкции мне было запрещено не только посещать посольства, но и вступать в любые контакты с иностранцами, и тогда я придумал написать письмо в посольство США (там, рассуждал я, больше платят).

Посылать письмо по почте я считал опасным и решил передать его кому-нибудь из сотрудников у входа. Однако там случился казус: проходившие через служебный вход американцы считали меня то ли сумасшедшим, то ли террористом и, когда я доставал письмо, шарахались от меня как от чумного. Помог мне через несколько недель случай. Как-то я шел на работу, и рядом остановилась машина американского посольства (номера дипмашин я к тому времени уже хорошо запомнил). Подойдя к выходившим из нее мужчине и женщине, я спросил, действительно ли они американцы, и объяснил ситуацию -- не могли бы они передать мое письмо кому-либо в посольстве. В письме я вкратце рассказывал о себе и, как теперь понимаю, дал маху -- решив себя побольше расхвалить, указал, что работаю в оборонном НИИ. Для конспирации я дал телефон не дома и работы, а одной частной фирмы, где я иногда подрабатывал вечерами.

Позвонили мне из посольства через две недели, 2 августа. Это была женщина, представившаяся Наташей (о том, что на самом деле ее звали Чери Либернайт, я узнал только после задержания). На ломаном русском она сказала, что мое письмо их заинтересовало, и они могут помочь мне с работой. Обговорить детали она предложила этим же вечером. Встреча была назначена у станции метро «Измайловский парк», на одной из аллей у скульптуры какой-то птицы. Наташа сказала, что сама меня найдет, если я буду держать в левой руке газету.

Я приехал в парк около девяти вечера, нашел место, а там никого нет. Вдруг за спиной голос: «Это вы Александр?». Наташа как будто выросла из-под земли. Она была небольшого роста, полноватой и очень энергичной -- сразу взяла меня под руку и быстро повела в глубь парка. Наташа меня очень обрадовала, сказав, что программисты их стране нужны, они готовы сотрудничать на длительную перспективу и гарантируют зарплату как минимум 5 тысяч долларов. Слюньки у меня так и побежали. Наташа тем временем предложила мне заполнить несколько анкет, что меня не удивило. Первый вопросник касался моей профпригодности, второй -- биографический. Заполняя его, я секретов не выдал --к примеру, военное училище, которое я окончил, находилось на Украине и теперь уже расформировано. Когда же я увидел третий вопросник, то понял, что влип, и сразу покрылся холодным потом. Начинался он так: каков последний секретный документ, с которым вы работали? Напротив него я поставил знак вопроса, так же поступил и с другими, наиболее одиозными, однако в целом анкету заполнил. Ну а после того, как мы встали с пенька, на котором сидели, Наташа повела меня по аллеям, расспрашивая так, что у меня отпали все сомнения насчет того, кто она такая. Она спрашивала, в частности, о том, что я знаю об учениях «Запад-99», военной помощи Белоруссии, поставках военной техники в Калининградскую область и т.д. В какой-то момент я спросил: «Наташа, вы что, с ума сошли?», на что она ответила и повторяла потом много раз: «У вас свой бизнес, у нас свой. Мы помогаем вам и хотим получить помощь от вас». Потом она обговорила вопросы связи, попросила к следующей встрече принести на дискете все, что могу для нее узнать, и вытащила из сумки мятую шоколадку. Взяв ее, я понял, что под оберткой лежат деньги -- как потом выяснилось, три тысячи долларов.

Три дня я не выходил из дома, сказавшись больным. Я оказался в патовой ситуации: с одной стороны, нарушил режим секретности, и служебные проблемы были неизбежны, а с другой -- шпионом становиться не хотелось. Закончилось все очень просто. В первый же день, как я пришел на работу, меня вызвал начальник. В его кабинете я увидел нашего особиста и несколько людей в цивильном -- тут у меня все и опустилось. Особист спросил: «Тебе нечего нам рассказать?». Я сказал: «Есть».

После этого каждый раз, как я приходил на работу в частную фирму, со мной уже были оперативники. 29 ноября раздался звонок. Это звонила Наташа, которая, узнав, что у меня для нее кое-что есть, назначила мне новую встречу в том же месте. В Измайловском парке все произошло очень быстро -- в темноте мы с ней прошли не больше 30 метров, тут раздался топот, и нас окружили несколько мужчин. Наташа дико, по-женски закричала и успокоилась только тогда, когда ей сказали, что это ФСБ.

P.S. Уголовного дела против Александра К. не возбуждалось, поскольку он не нанес ущерба родине и оказал властям содействие. Ему дали возможность уволиться из института, и теперь он работает программистом в одной из московских частных фирм. У Чери Либернайт при досмотре в приемной ФСБ в присутствии консула посольства США нашли полный шпионский набор (таблетки для тайнописи, инструкции, растворимую бумагу, устройство для прослушивания радиоэфира и т.д.). Консул, увидев все это, отказался от комментариев.