Из Москвы ситуация в Чечне выглядит в последнее время чуть ли не мирной: почти вся территория под контролем федеральных войск; только что прошли, причем без эксцессов, выборы депутата Госдумы; дети готовятся к 1 сентября. Очевидцы, однако, описывают чеченскую повседневность иначе. По их словам, столь мирной картина кажется из-за того, что представители федерального центра видят ее лишь днем, когда работают учреждения и рынки, а через блокпосты двигается транспортный поток. По ночам же жизнь в Чечне замирает, все, в том числе и российские военные, укрываются за заборами, а на просторе хозяйничают боевики. Потому и боятся возвращаться домой чеченские беженцы. Причем, как выяснил корреспондент газеты «Время новостей» из разговоров с беженцами в ингушских городках «Северный» и «Спутник», они одинаково боятся и боевиков, и российских военных. «Все время боишься попасть в заложники к боевикам. Чем выкуп платить, проели ведь все, -- объясняли они свое нежелание возвращаться. -- А военные на любом блокпосту могут арестовать, особенно мужчин. Или прописка у тебя не та, или возраст, или просто денег нет, ведь на всех постах, чтобы пройти, платить надо. Отправят в лагерь, потом оттуда выйдешь инвалидом. А если где увидят боевика одного, сразу приказ -- уничтожить село. И начинают утюжить». Впрочем, «солдатиков» беженцам тоже жаль: «Они люди подневольные. Боевики попрятались, им воевать не с кем. Скучно им на постах, вот и сшибают деньги, пьют. Сколько их погибло по пьянке этой».

Асламбек Аслаханов: "Должно быть единое командование"

Депутат Госдумы от Чеченской республики Асламбек АСЛАХАНОВ рассказал корреспонденту газеты «Время новостей» о том, как он собирается защищать интересы чеченского народа.

-- В вашей программе главное -- мир в Чечне и политическое урегулирование с учетом интересов чеченцев. Как вы собираетесь это сделать?

-- Это программа всего нашего Союза народов Чечни, мы приняли ее 13 ноября 1999 г. на съезде. А сделать это легко, надо только чтобы выполнялись законы и конституция. Ведь нет таких законов, в которых говорится, что можно убивать, бомбить, грабить, сажать без причины. Мы за борьбу с бандитами, но при чем тут мирные жители? Наши требования -- жизнь мирных жителей неприкосновенна, пострадавшие чеченцы должны получить компенсацию за потерянное жилье -- думаю, справедливы. Там, как в резервации, остались самые бедные, им деваться некуда. Причем мы не требуем немедленных выплат, но принципиальное решение должно быть принято.

-- Как вы собираетесь этого добиваться?

-- Госдума дает новые возможности. Я собираюсь ставить вопрос о том, чтобы в Чечне было единое командование. Нужна жесткая дисциплина. Сейчас там внутренние войска, МВД, Минобороны. Никто никому не подчиняется, зачастую противоречат друг другу, и никто ни за что не отвечает. Что бы ни случилось, ответ один: это не мы, у нас свое начальство. Потом, надо немедленно спасать оставшихся без крова. В нашей стране разработаны жесткие механизмы воровства, а война особенно располагает к этому. Мы говорим: дайте людям строительный материал, они сами построят себе дома. Иностранная милостыня должна доходить по назначению. Потому распределять ее должны не госчиновники, а нормальные, честные люди, лучше всего -- верующие. И главное, надо немедленно прекратить массированные бомбежки снарядами времен второй мировой войны.

-- Вы собираетесь бороться в одиночку или у вас есть союзники?

-- Я говорил со многими военными. К сожалению, среди генералов мало настоящих профессионалов, но они есть. Так вот, они тоже недовольны положением дел в Чечне. Они согласны с тем, что надо срочно создавать чеченские правоохранительные органы, которые выступили бы против похитителей и мародеров. Не летучие отряды типа тех, которыми командует Гантамиров. И не временные отделы, где работают отморозки, которым нужны только деньги, а на остальное им наплевать. Они по ночам носа не высунут на улицу, даже если тебя будут убивать под их окнами. Нужны настоящие органы, с нормальной российской зарплатой. Военные еще хотят ввести в Чечне сухой закон. Сейчас спиртное продается там сплошь и рядом, и пьют все страшно. Особенно контрактники из ОМОНа, СОБРа, обиженные на то, что они вынуждены стоять на блокпостах. Это они-то, с их боевой подготовкой. Напьются, а потом бузят, стреляют куда ни попадя, зачастую по своим. И конечно, командовать должно одно ведомство, пусть называется как угодно: МЧС, Минобороны, министерство землетрясения.

-- Каким образом вы собираетесь довести свои требования до руководства, будете проситься на прием к президенту?

-- Встречи с президентом не просил и не собираюсь. Сейчас готовлю докладную записку на имя президента, Госдумы, Совета Федерации. Если Владимир Путин заинтересуется, доложу все подробно. Если нет, то в положенном порядке направлю ему бумагу. Благо теперь я имею право направлять депутатские запросы в любое ведомство, в том числе и президенту.

Руслан Аушев: «Идет странная война»

Президент Ингушетии Руслан АУШЕВ имеет свой взгляд на ситуацию в Чечне, которым он поделился с корреспондентом газеты «Время новостей».

-- Похоже, ваши данные о ситуации в Чечне несколько разнятся с официальными?

-- Официальная информация не соответствует действительности. Обстановка там очень тяжелая: вечером, как только темнеет, на всей территории командуют боевики. По ночам они выходят, все минируют. Днем они только на ручки взрывателей нажимают. А в остальное время готовятся к зиме -- сушат мясо, готовят боезапасы, благо денег у них навалом. А военные по ночам охраняют только себя, за расположение частей ни шагу, что бы ни случилось. Потому сейчас никто практически не погибает, разве только на мине подорвется. Если сегодня не пойти на переговоры, такое положение может тянуться годами. Военного решения там нет.

-- Вы по-прежнему уверены, что надо идти на переговоры с Асланом Масхадовым? О чем с ним можно говорить?

-- Я считаю, что надо говорить с теми, у кого оружие. Что бы кто ни говорил, чеченцы считают своим президентом Масхадова. Его, может быть, не любят, многие им недовольны, но он легитимный президент, символ для чеченцев. Его в угол загонять нельзя. А говорить надо только о сегодняшней ситуации: о прекращении масштабных боевых действий, о совместной борьбе с терроризмом, террористами, бандами. О судьбе беженцев. Для нас это больной вопрос. Зима на носу, а мы никак не можем договориться с федеральными властями о том, перевозят они их обратно в Чечню или дают нам денег, и мы их благоустраиваем. Для всех 140 тысяч, правда, мы все равно не сможем устроить зимние квартиры. Или надо говорить с боевиками, чтобы они, например, ушли из какого-то района, чтобы беженцы могли туда вернуться. Потом надо будет подписать договор о взаимной ответственности, что делегирует Чечня России, а что Россия -- Чечне. Но это уж совсем потом. До этого надо бы договориться о взаимном разминировании территории, о создании чеченских органов власти.

-- С органами власти вроде все решено на ближайшие года два.

-- К сожалению, не вся информация доходит до президента. Или она не очень верная. В том числе по Чечне. Почему-то в Кремле верят тем, кто обещает, ничего не меняя, быстро навести порядок. Или тем, кто талдычит о своей популярности в народе -- за мной, мол, 200 тысяч стоят. А на самом деле в Чечне совсем другая ситуация -- идет странная и никому не нужная война.