«Страсти по Матфею -- 2000» (они же -- «С нами Бах!», они же -- «Баховская ночь») -- беспрецедентный по размаху идей, количеству затраченных сил и длительности эха проект уходящего баховского года. 15 композиторов, 15 поэтов, полторы сотни музыкантов, видео, балет, инсталляция -- все это бесконечное разнообразие творческих индивидуальностей (где сам Бах был лишь одним из многих) было сведено в одну мощную пятичасовую точку (куратор проекта Петр Поспелов, организация Гете-институт). Это был тот случай, когда идея важнее воплощения, а процесс -- важнее результата. И тем не менее результат у проекта есть: для неожиданно разных людей он стал общим переживанием и общим прошлым -- волнующим, романтическим и бесшабашным.

«Страсти по Иоанну» Софии Губайдулиной. Еще один оммаж Баху -- на этот раз задуманный Баховской академией Штутгарта. Именно она сделала заказ Губайдулиной на написание русскоязычного пассиона. Его первый исполнитель -- Валерий Гергиев -- довез новинку до Петербурга.

Петер Шрайер, знаменитый немецкий тенор, фирменный исполнитель партий баховских Евангелистов, продемонстрировал свое фирменное умение и в Москве. Выступив в «Страстях по Иоанну», он стал самым безукоризненным участником баховских мероприятий.

«Золото Рейна» в постановке Йоханнеса Шаафа (Мариинский театр) -- первая опера монументальной вагнеровской тетралогии. В перспективе Валерий Гергиев обещает и остальные -- что будет означать российскую премьеру основополагающего сочинения Вагнера. Монументальный оперный цикл здесь полностью никогда не ставился, а отдельно «Золото Рейна» хоть и шло, но крайне редко. Однако просветительские достоинства в спектакле Шаафа значат не меньше художественных. А посему «Золото Рейна» -- главный претендент на «Золотую маску».

Терри Райли, человек, придумавший минимализм, приехал в Москву второй раз в жизни (впервые он у нас был в шестидесятых) и дал два концерта в переполненных залах. Забавный старенький хиппи меньше всего похож на авторитетного классика, а его увлекательно-бесформенная музыка -- на минимализм. Но не оправдавшиеся ожидания только усилили общее восхищение.

«Патетическая оратория» Георгия Свиридова была исполнена в Москве впервые после десятилетнего перерыва (Большой симфонический оркестр имени Чайковского, капелла имени Юрлова, бас Михаил Казаков, дирижер Владимир Федосеев). Причину такого перерыва объяснять не нужно -- достаточно вспомнить пламенные тексты Маяковского, положенные в основу оратории. А причина попадания свиридовского раритета в нашу десятку -- его великолепное исполнение.

Саундтрэк Леонида Десятникова к фильму Алексадра Зельдовича «Москва» (музыкальный руководитель проекта Алексей Гориболь, обладательница придурковатого пионерского голоса, использованного в сильно переосмысленных советских песнях, Ольга Дзусова). Фильм провалился, музыка к нему жива. Слушать ее не просто модно, но и опасно: впадаешь в наркотическую зависимость.

Вадим Репин, известный скрипач, выступающий гораздо чаще за рубежом, чем дома, подтвердил выступлениями в Московской консерватории свое реноме. А также доказал, что концертный виртуоз -- это не скучно, не пошло и не вчерашний день.

Равелевская программа Большого симфонического оркестра имени Чайковского (дирижер Филипп Бендер, солистка -- меццо-сопрано Брижитт Бале) -- пример идеально слаженной работы музыкантов, менеджеров и заведующего репертуарной частью оркестра. В результате -- программа хороша как в целом, так и по частям.

«Декабрьские вечера Святослава Рихтера -- ХХ» -- единственный пример удачного московского фестиваля академической музыки. В нем не сложно найти недостатки. Однако то обстоятельство, что треть участников фестиваля имеет полное право по отдельности фигурировать в нашей десятке, внушает уважение.